Клавиши нашей любви
Шрифт:
Разумеется, никакого искусственного освещения внутри не сохранилось, а уличного света, льющегося через пустые оконные рамы, оказывалось недостаточно. Я включила на телефоне фонарик, и смело прошествовала вперед по коридору. С обеих сторон меня окружали металлические, пластмассовые и стеклянные (конечно, уже без стекла) прилавки, с потолков свисали необычные люстры. Некоторые плафоны поразительным образом сохранили свою целостность, но таких я насчитала не больше двадцати процентов от общего количества.
Не могу сказать точно, но, кажется, с противоположной стороны имелся
Пройдя этот небольшой коридор, я оказалась в большом центральном зале, который занимал почти весь первый этаж. По большей части, просторное помещение пустовало. К основным стенам прилегали маленькие закутки, бывшие когда-то магазинчиками. Там-сям валялись осколки, куски железа и пластика. Ничего интересного, проще говоря. В конце одной из стен я подметила несколько лифтов, вернее то, что от них осталось, и лестницу, ведущую на второй этаж.
Ну и что вы думаете? Конечно же, я потащилась наверх. Вся имевшаяся во мне трусость, видимо, спала крепким сном в тот момент. Иначе, не знаю чем объяснить такое безрассудство со своей стороны.
В момент, когда я поднималась по лестнице, я против своей воли чуть не заработала первый сердечный приступ. На первом этаже раздался оглушительный грохот. Судя по звуку, с большой высоты рухнули какие-то доски. А мое сердце рухнуло в пятки. Я постояла еще пару минут на лестнице, боясь сделать даже вдох. Когда в заброшке снова воцарилась гробовое молчание, я нашла в себе смелость продолжить свое исследование.
Забегая вперед, скажу, что всего в здании значилось три этажа, но побывать на третьем, мне так и не удалось. От широкого лестничного пролета ведущего туда не осталось и трех уцелевших ступеней.
На втором этаже располагалось несколько помещений. Где-то я видела старые поломанные стулья и столики – по всей видимости, кафетерий или столовую, где-то находила разбросанные части манекенов, из чего делала вывод, что проходила мимо магазинов одежды.
В одном месте я с удивлением нашла уцелевшие механические весы, привычные для старых продуктовых магазинов. Я такие не видела уже лет десять.
Большинство проходов на обоих этажах были завалены отсыревшими досками, арматурой, стеклом и разнообразным мусором. Вкупе с непроглядной темнотой (а на втором этаже света было еще меньше), атмосфера во всем здании царила мрачная.
В общей сложности, в тот день я провела около часа внутри, исследуя крупицы неизвестности, которая уже давно канула в лету.
Произошло это два года назад.
С тех пор, я возвращаюсь сюда снова и снова. Нечасто, но периодически. Многие люди, когда им нужно подумать, погрустить или просто побыть вне дома куда-нибудь ходят. Гуляют в парке или по лесу, выходят на красивую набережную, где порывистый ветер заглушает все их мысли. В конце концов, идут в ближайшую кофейню.
Ладно, в кофейню и я тоже хожу. Но именно это место… Это место овеяно для меня каким-то мистическим волшебством. Да, я странная, я знаю. Находить очарование в полуразвалившемся старом универмаге – определенно симптом внушительного отклонения
Раз двенадцать или четырнадцать я приходила сюда. Поплакать, посмеяться, разобрать какие-то изводящие душу переживания. А может быть, просто выйти из своей зоны комфорта. Всегда одна. Такая, знаете, своеобразная альтернатива психологу. Самое классное, что за все это время, внутри самого здания я ни разу ни с кем не пересеклась. Хотя мне даже страшно представить свою гипотетическую реакцию, если бы я там кого-то встретила. Наверное, я бы просто заорала от ужаса и стала бы звать на помощь.
Но… Кого?
***
И вот я снова стою здесь. Перед зданием, которое мне до боли знакомо и стало уже чуть ли не родным. Только сейчас до меня дошла очевидная мысль, что если эти развалины окончательно снесут – я умру с горя. Куда я тогда буду приходить, и совершать над собой процесс исцеления? Не может же она стоять тут вечно и бесцельно занимать территорию. Я недавно что-то слышала, о строительстве новой дороги в этом районе…
Так, Яна! Ну-ка к черту все дурные мысли.
С обреченным вздохом я поднялась по умирающим ступенькам к входу. Около двух месяцев я сюда не приходила. Фанерный лист, закрывавший боковой вход, теперь полноценно вырвали, и прям здесь же и бросили. Вернее, не бросили, а бережно прислонили к кирпичной стене здания.
– Правильно, чего добру пропадать. А вдруг импровизированная дверь снова понадобится, – подумала я, подавив смешок.
Перед тем, как войти, я прислушалась: признаков жизни внутри не обнаружено. Полное беззвучие, которому позавидовала бы любая библиотека, лишь иногда прерывалось порывами ветра.
Я сделала уверенный шаг вперед.
От входа начинался тот самый коридорчик. Визуально за эти два месяца картина никак не изменилась. Лишь добавилось несколько новых рисунков и граффити. Поприбавилось хлама, в виде железок и мусора, но в целом – все как всегда.
А теперь настало время для самой главной детали! Вы наверняка думаете, что я прихожу сюда, чтобы просто погрустить, сидя на мокрых досках посреди обшарпанных стен и трухи? Ну, в общем-то, да, но нет.
Я приходила не просто в это здание само по себе.
Я шла в конкретное место.
В свой первый визит сюда я обнаружила одно особенное помещение. Широкий зрительный зал, рядов на двадцать пять или тридцать, где изумительным образом уцелела большая часть деревянных сидений, и узкая высокая сцена.
Что это раньше было – кинотеатр, или мини-театр, по большому счету, я так и не поняла. А может, обычный зал для проведения детских праздников. У нас в школе идентичный актовый зал по форме. Разве что там сцена более широкая.
Никакого экрана над сценой не было. Может быть, уже не было. Однако я все же склоняюсь к тому, что это когда-то было маленьким театром. Такие высокие сцены с выделяющимися краями не свойственны кинозалам. Деревянный помост, к которому вела узкая, но массивная лестница, тоже намекала на то, что фильмы здесь никогда не показывали. Не знаю, может я и ошибаюсь.