Клетка без выхода

Глушков Роман Анатольевич

— Все в порядке, — успокоил я девушку. — Анна обманывала нас в чем угодно, но только не в эффективности своих колдовских зелий. До места дотяну, а там поглядим. А ты, Анабель, лучше бы предупредила Полину, когда можно будет пройти регистрацию. А потом возвращайся вместе с ней через точку «Феникс» — обещаю к утру навести вокруг нее порядок.

Со мной Анабель спорить не стала…

— Ну прощай, Патрик, — обратился я к Зануде перед тем, как воспользоваться шлюзом. То есть в буквальным смысле влезть в картину. — Будет возможность, передай благодарность Мануэлю Васкесу. За то, что он позволял мне столько времени топтать его грезы.

— Мануэлю Васкесу?.. — растерянно проговорил Патрик, почему-то оглядываясь на Моргана Платта. — Хм, ладно, передам… Когда встречу его… Да, прощай, Арсений Белкин. И тебе спасибо за все, что ты для нас сделал. Я, конечно, был несправедлив к тебе, но давай не будем помнить зла, хорошо?

И

протянул мне руку.

— Договорились, — согласился я, пожимая ее. — Но мне-то проще: ведь я и так скоро ничего не буду помнить…

Наверное, со стороны это напоминало глюк обдолбанного ЛСД наркомана: человек пригибается и входит в картину, словно в оконный проем. Я даже ничего не почувствовал — просто перенес ногу через раму и поставил ее на землю уже внутри… непонятно чего. Потом осторожно, будто погружаясь в горячую ванну, пролез в картину сам. Перенося вторую ногу, я от волнения зацепился носком сапога за раму, споткнулся и упал. И только когда поднялся, набрался смелости оглянуться, совершенно не предполагая, что увижу у себя за спиной. Висящий где-нибудь на стене пригородного дома групповой портрет маэстро Гвидо и прорицательницы Кассандры?

Позади ничего не было. Даже стены. Я выпал на задворках какой-то лачуги прямо из воздуха — тоже наверняка впечатляющее получилось зрелище! К счастью, свидетелей моей материализации поблизости не оказалось, а иначе опять пришлось бы доказывать какому-нибудь скептику, что я не локо.

Не поверил бы. И правильно сделал, поскольку правда прозвучала бы для него куда безумнее…

Глава десятая

«Здравствуйте, таинственная незнакомка, знающая мою девичью фамилию и оставившая мне свой номер. Вы меня очень заинтриговали. Однако удивлена, что вы выбрали столь древний способ общения. И не припомню, чтобы когда-нибудь мне приходилось отсылать по видеомобу текстовые сообщения — оказалось, что это очень трудоемкое занятие. Поэтому не удивляйтесь, если госпожа Лагутина будет отвечать вам не сразу. Кто вы? Судя по всему, я тоже должна вас помнить».

«Здравствуйте, уважаемая Полина Лагутина. Вы меня совершенно не знаете, и мы с вами ни разу в жизни не встречались. Меня зовут Анабель Мэддок. Мне двадцать лет, и я живу в Лондоне. По причине врожденной немоты я не имею возможности нормально общаться с вами по видеомобу, поэтому мы и обмениваемся текстовыми посланиями. Мой отец — один из исполнительных директоров корпорации «Терра». Его имя — Патрик Мэддок. Недавно он или кто-то другой из «Терра» должны были связаться с вами, чтобы передать просьбу одного человека о встрече. Насколько я в курсе, вы отказались встречаться с этим человеком. Если это правда, то чем вызван ваш отказ?»

«Дорогая Анабель, мне нечего ответить вам на этот счет. Никто из „Терра“ со мной не связывался и никаких встреч не назначал. Я много наслышана об этой корпорации, однако не понимаю, какой интерес для нее может представлять московская пианистка, пусть и с мировым именем? Наверное, здесь просто какая-то ошибка».

«Уверяю вас, уважаемая Полина, что никакой ошибки здесь нет. Причина, по которой „Терра“ должна была связаться с вами, но почему-то не сделала этого, в следующем. Речь идет о вашем старшем брате Арсении Белкине. Сразу хочу уведомить вас, уважаемая Полина, что Арсений, которого вы, наверное, очень давно считаете пропавшим без вести, погиб в окрестностях Лондона в две тысячи восьмом году при трагических обстоятельствах. Где он сегодня похоронен, я, к сожалению, не знаю. Но прежде чем сообщить вам главное, я прошу вас… убедительно прошу вас мне поверить, поскольку сейчас вы можете посчитать меня сумасшедшей. Это не так. Перед смертью мозг вашего брата был подвергнут научному, если можно так выразиться, эксперименту по изучению Внешних Ментальных Волн. Я не буду вдаваться в подробности опытов, потому что сама ничего в этом не смыслю, но, говоря простым языком, умерев в реальности, ваш брат сумел выжить в Ауте, или, как говорили во времена вашей юности, — в виртуальном мире. В данный момент Арсений Белкин проживает в симулайфе Терра Нубладо. И это не описка — он действительно полноценный человек, как говорится, в здравом уме и твердой памяти и выглядит на тридцать с небольшим лет. Только выйти за пределы виртуального мира Арсению, сами понимаете, не суждено. И он очень, очень переживает и раскаивается по поводу того, что причинил вам и вашим родителям в молодости столько горя. Арсений просит у вас прощения, уважаемая Полина, и хочет с вами встретиться. Сегодня такое вполне возможно, и я могу вам в этом помочь, так как с недавних пор общаюсь с Арсением постоянно».

«Дорогая Анабель, извините,

что так долго не отвечала. Надеюсь, понимаете, как меня шокировала ваша новость. Если это такая изощренная шутка, то смею заметить, шутка весьма неудачная и жестокая. Только я почему-то уверена, что вы не шутите. У меня действительно был, а не исключено, что до сих пор где-то есть старший брат Арсений. Чем он занимался или занимается, я понятия не имею, поскольку его связи с семьей полностью оборвались задолго до две тысячи восьмого года. Однако теперь я все больше склоняюсь к мысли, что он все-таки жив и по прошествии стольких лет наконец-то вспомнил о моем существовании. А все эти истории насчет собственной смерти и жестоких научных экспериментов придумал нарочно, поскольку даже сейчас боится показываться мне на глаза. Поэтому и назначает встречу в симулайфе; я слежу за веяниями времени и имею представление, что такое современные виртуальные миры. Говорите, он раскаивается? И в это охотно верю. Что ж, лучше поздно, чем никогда. Разумеется, я согласна с ним встретиться, тем более что благодаря современным технологиям и лететь никуда не придется. Спасибо вам, дорогая Анабель, за обнадеживающие новости и за помощь. Уверена, вы — очень хорошая, отзывчивая девушка, но мне обидно, что вам приходится идти на поводу у Арсения и помогать ему пытаться морочить мне голову всяческими небылицами. Итак, где и когда должна состояться наша встреча?..»

Патронов для «Экзекутора» осталось всего шесть, а локос, окруживших храм Огненной Птицы, было более трех десятков. Но для них у меня имелось еще кое-что. По дороге сюда я наткнулся на два растерзанных скитальческих трупа и самым бесстыдным образом обобрал их, разжившись парой неплохих револьверов. Револьверные барабаны были пусты — погибшие скитальцы отстреливались до последнего патрона, но, видимо, напиравшие отовсюду оседлые просто не дали отважным парням перезарядить оружие. За мной пока никто не гнался, и потому я без спешки забил револьверные каморы патронами, извлеченными из патронташей убитых. Оставшиеся патроны рассыпал по карманам сюртука. Я не сомневался, что, угодив в подобную плачевную ситуацию, обрету столь же бесславный конец, как и эти несчастные.

И угодил… Пока я пробирался к месту встречи по просекам и оврагам, до последнего надеялся, что раз точки «Феникс» перестали воскрешать игроков, локос волей-неволей надоест отираться у иссякшего источника вражьих сил и они направятся ловить уцелевших скитальцев в более густонаселенные районы. Как выяснилось, зря надеялся. Превратившись за минувшие дни в абсолютно бесстрастные машины для убийств, оседлые упорно не снимали отныне бесполезное оцепление. Стволы их оружия были все еще нацелены в центр храма Огненной Птицы, а у кого не имелось винтовок и пистолетов, держали наготове сабли, тесаки и прочий колюще-режущий инструмент.

Опасаясь выходить на опушку, я пока отсиживался в лесу. У меня еще было в запасе время — мне так не терпелось добраться до места встречи с сестрой, что я прибежал к точке «Феникс» гораздо раньше намеченного срока. Спешка снова вымотала мои силы, не до конца восстановленные после столичной погони, однако подарила лишних полчаса на обдумывание тактики предстоящего боя.

Тактика была проста — быстро бегать и метко стрелять. В идеале, при точном попадании первых восемнадцати выстрелов, за которыми последует долгая перезарядка револьверов, я мог уничтожить половину вражеской группы, а то и больше. Затем — как карта ляжет. Если удастся стремительной атакой вывести из строя больше стрелков, чем фехтовальщиков, возможно, мне и повезет. Если наоборот, шансы на успех резко падали. Играть со стрелками в салочки с одновременной перезарядкой — занятие не для хромоногого, который к тому же не слишком искушен в стрельбе из револьвера. Начинать атаку следовало со стрелков, и только с них! — иного выбора просто нет. Но вот попробуй-ка устроить выборочный отстрел в кутерьме, которая начнется сразу после первых выстрелов!

Я в сердцах сплюнул. Время на раздумье закончилось, и потрачено оно было впустую. Взятая на вооружение стратегия пришла мне в голову, едва я только засек врагов, и лучшей стратегии после этого у меня так и не появилось. Скорость, точность и везение — вот будет мой девиз в это беспокойное утро. Впрочем, то же самое я твердил в любое другое жаркое времечко, выпадавшее порой на мою долю.

Локос — несчастные жертвы нервного срыва Бета-креатора Васкеса — оцепили храм плотным кольцом. Я решил подобраться к ним поближе, чтобы шесть мощных штуцерных пуль, выпущенных в гущу противника, поразили как можно больше целей. Однако едва я вышел из-за дерева и взял штуцер на изготовку, как позади меня раздалось сопение, покашливание и шуршание множества ног по траве. Вздрогнув, я резко обернулся, уже готовясь получить в упор с десяток пуль или быть нанизанным на такое же количество клинков. А то и пережить все эти удовольствия заодно.