Клетка без выхода
Шрифт:
— Тебе пора возвращаться, — сказал я Анабель. — Не забудь про возможные проблемы с алгоритмом выхода. Незачем зря рисковать.
— Ты столько раз рисковал ради меня. Почему я не могу хотя бы разок сделать это ради тебя? — воспротивилась девушка. — К тому же настоящие влюбленные должны быть вместе, пока смерть не разлучит их.
— Это не смерть, — попытался я в очередной раз утешить подругу. — Это всего лишь окончание очередной жизни. И для тебя, и для меня. Завтра переселишься в Терра Олимпия и…
— Я не вернусь в Терра Олимпия! — с блеском в глазах заявила Анабель. — Я поклялась, что больше не появлюсь ни в одном симулайфе, будь он хоть воплощением Абсолютной Свободы, хоть самой сказочной из всех сказок. Хватит, наигралась! Не нужны мне больше
— Напрасно ты так решила, — покачал головой я. — Если все это из-за меня, то уверяю тебя…
Я полагал, что у нас есть в запасе еще пара минут, но тьма рванула вперед гораздо раньше. Резкое стягивание петли мрака заставило меня поперхнуться словами и втянуть голову в плечи. Анабель вздрогнула и крепко стиснула мне руку. Я ожидал от наступающей темноты всего, чего угодно: боли, паралича, дикого холода, раскаленного жара, вакуума, высокого давления, превращающего меня в лепешку, или, наоборот, низкого, разрывающего изнутри мое тело, словно воздушный шарик… Однако тьма не оправдала мои ожидания. По неизвестной причине она разделила свой последний прыжок на два: уже сделанный длинный и обязанный последовать за ним финальный — предельно короткий. Мир сузился до пределов поляны, на которой мы находились, и вмещал в себя несколько не поглощенных тьмой деревьев, храм Огненной Птицы да солнце, хранившее верность нам, влюбленным, в обрамлении узкого ореола голубого неба. Все остальное скрывалось в густом мраке, а точнее уже попросту не существовало в природе.
Мы с Анабель взирали на этот микроскопический, в сравнении с прежним, мир, который был на удивление живым и уютным: камни храма отбрасывали тени, трава и листья деревьев шевелились на слабом ветру, а воздух все также пах лесной свежестью.
— Вот, возьми-ка это. — Спохватившись, Анабель, сняла один из своих амулетов и нацепила его мне на шею. — Может, когда снова воскреснешь, мой подарок останется с тобой и ты сразу вспомнишь обо мне.
— Этот амулет будет теперь частью моей души, как и ты, — пообещал я. — А значит, он непременно сохранится. Жаль, мне нечего тебе подарить — все исчезнет вместе с этим миром.
— Все, кроме памяти о тебе, — уточнила Анабель. — Это и станет твоим прощальным подарком.
— Как пожелаешь… А теперь пора. Видишь: тьма решила меня подождать. Не хотелось бы томить в ожидании старую знакомую… — Я обреченно вздохнул, после чего поднялся на ноги и неторопливо побрел туда, где тьма подступала к нам ближе всего. Анабель догнала меня, схватила под локоть и пошла рядом. Смотреть на приближающийся мрак было неудобно — я шел навстречу собственной участи словно с закрытыми глазами. Поэтому я и не смотрел в темноту, предпочтя сделать несколько последних шагов глядя на прекрасное лицо девушки.
— Давай не будем прощаться, — попросила она. — Как будто вовсе и не расстаемся. Так мне будет легче войти… туда…
— Давай, — согласился я. — Но поверь: на самом деле во тьме нет ничего страшного. Я ведь прожил в ней почти двадцать лет…
Лукавил, конечно же. Даже с учетом моего опыта жизни в кромешном мраке возвращение туда вызывало страх. Но лучше было все-таки добровольно шагнуть в темноту, чем дать ей настигнуть нас, словно беспомощных жертв.
Темнота, плотная и бездонная, находилась от нас на расстоянии вытянутой руки. Нам оставалось пройти лишь шаг, а затем… Впрочем, кому суждено знать, что ждет его по ту сторону закрытой двери?.. Гадать бессмысленно, надо просто открыть дверь и проверить.
Крепко взявшись за руки, мы с Анабель именно так и поступили — шагнули во мрак, который в следующее мгновение ледяным ветром рванул с места и полностью поглотил последний осколок туманного мира.
В истории грандиозных «песчаных замков» современности завершилась еще одна глава. И никого больше не волновала судьба песчинок, из которых был выстроен замок Терра Нубладо, только что смытый неумолимой волной времени…
Эпилог
— Что
— Знаете, мистер Адамс, я бы не отказался от вашего фирменного бурбона.
— О, простите, Патрик, все не могу привыкнуть, что со вчерашнего дня вы у нас больше не служите. Теперь вы для меня не подчиненный, а просто гость. И старый добрый друг, разумеется… К тому же для бурбона есть и повод — ваша отставка… Не выразить словами, как ошарашили вы меня месяц назад этой новостью. Я два дня ходил сам не свой, все не мог уложить в голове ваш поступок. Терра Олимпия стартовала так мощно, что уже через три месяца она должна полностью окупиться. Военные без ума от демонстрационной версии Терра ди Гуэрро и готовы с руками оторвать у нас этот симулайф даже в недоработанном виде. Область применения технологий ВМВрасширяется, и скоро мы потопим материки конкурентов один за одним. Акции «Терра» растут как на дрожжах. Уверяю вас: через пару лет мы непременно войдем в пятерку влиятельнейших корпораций планеты. И вы, Патрик, решились нас покинуть в такое эпохальное время! Глупый, необдуманный поступок, уж извините за прямоту. Такого я от вас никак не ожидал! Ну да ладно, опоздал я уже со своими отговорами… Мы славно потрудились бок о бок, и я благодарен, что вы были с нами в самые суровые времена… Давайте выпьем за ваш спокойный отдых!
— И за дальнейшее процветание «Терра», мистер Адамс!
— И за это тоже… Так чем планируете заниматься на пенсии? Туризм? Рыбалка? Мемуары?
— Всем понемногу… Разве что без мемуаров — кого заинтересуют воспоминания такого зануды, как я?
— Заблуждаетесь, Патрик. Рано или поздно секретность с наших разработок будет снята, и вы могли бы сколотить на этом еще кое-какой капитал. Так что если не хотите упустить момент, мой вам совет — начните творить мемуары как можно скорее. Да и память — она ведь не вино, с годами крепче не становится.
— Я непременно обдумаю ваше предложение, мистер Адамс. Только придется брать в соавторы Элиота Эберта — без него мои воспоминания получатся необъективными.
— У Эберта хватит материалов на свой полноценный труд, но его мемуары, в отличие от ваших, мы никому не позволим издать. Поэтому даже не заикайтесь при Маньяке о подобных вещах, а то он и впрямь надумает выложить на бумаге свои больные откровения… Хотя я сомневаюсь, Патрик, что и вы последуете моему совету. Нуждайся вы в деньгах, разве бросили бы «Терра» и вдобавок стали выкупать у нас то старье десятилетней давности? Зачем оно вам понадобилось? Я, конечно, понимаю, что у вас с ним связана масса воспоминаний. Но как бы ни дорожили вы памятью о тех славных годах, стоило ли ради этого вышвыривать на ветер полтора миллиона? Вы не похожи на чокнутого миллионера, который любит растрачивать деньги на сентиментальные прихоти.
— «Старье», о котором вы говорите, мистер Адамс, действительно очень много для меня значит. С ним связаны самые сложные, но и лучшие годы моей жизни. Возможно, это и впрямь сентиментальная прихоть выжившего из ума пенсионера, однако я был готов заплатить за нее и полную стоимость, не скинь вы мне цену по старой дружбе.
— Дружба дружбой, а я все-таки напоминаю, чтобы вы как можно надежнее хранили свой «памятный сувенир». Кое-кто заплатил бы и в пять раз больше, чтобы заполучить этот экспонат, причем уже не для коллекции. До полного снятия секретности, о которой я только что говорил, нам еще далеко. Если ваш «сувенир» вдруг угодит не в те руки, наша дружба серьезно пострадает. Я и без того пошел на грандиозную уступку, подписав ваш фиктивный отчет об утилизации хлама, что загромождал лаборатории «Терра» более десяти лет.