Клетка
Шрифт:
– Он сказал мне, всё зависит только от нас. Они просто не могут прямо сейчас заявить, что готовы выкупить артефакт, и тут же выложить всё как есть, всё, что теперь подтвердили и не подтвердили они и знаем мы. Для этого у них слишком много неизвестных. Нужно работать. Вот вам, дорогой Джозеф, сказал он, и решать. За что вы хотите отдать своё далеко не пустое обретение. Елизавета, это будет уже четвёртое объяснение четвёртой чашки на моей памяти.
Елизавета сидела напротив, тихо рассматривала потерянного любимого профессора. Конечно, она досадовала, но не злилась – ей почему-то стало жаль их обоих.
– Промолчи и соглашайся, милый мой Иосиф. В конце концов, процесс продолжается, а мы получим богатый опыт.
– Они всё время от нас что-то скрывают, – тихо пожаловался Захар Алексеевич. – Хитрецы.
– Все результаты программа выводит в отчёт. Что тут можно скрыть?
– Да то! – повысил голос профессор. – Я точно знаю, профессор не работает с хромосомами людей, не имевших в той или иной степени влияние на ход истории. Не сочти меня полным параноиком, но что помешало бы им… представить нашу находку незаурядной, но самой обычной женщиной. Человеком, не обременённым цивилизационной значимостью, а потому делай с ним, что хочешь… Да-да, подобрал программу, которая выдала нужный результат – и всего делов.
– Это уже чересчур. В тебе играет азарт вдрызг проигравшегося картёжника.
– Да, именно азарт. Именно поэтому я дам согласие идти дальше. Если быть до конца откровенным, Лизанька, я всё ещё верю… а Мэттью неспроста-а…
Профессор пустил слюну, из его сжатых в щёлочку глаз поползла слеза.
*
– Итак, профессор, учитывая высокое качество биоматериала, наш учёный совет предлагает перейти на следующий уровень, на более активную стадию работы, – сэр Марек вальяжно откинулся в большое ободранное кресло, медленно раскурил сигару. – Дальнейшее общее руководство экспериментом
«Ишь ты, если что пойдет не так, драть меня будут, но изюминку себе оставляют», – рассудил Захар Алексеевич. Вслух сказал только:
– Наслышан. Возражений нет.
Само по себе реликтовое клонирование уже лет сорок успешно продвигали ведущие центры репродукции, но человека разумного такого возраста воспроизвести ещё никто не пытался. Заманчиво и вполне достижимо – вставала только одна преграда – существовал очень строгий запрет на клонирование исторически значимых и харизматических особ. Всё остальное допускалось при наличии соответствующих лицензий. Некоторое время назад учёные сильно опередили законников, и до сих пор в болотах Уэлльса водятся двухголовые мужеженщины, а по ночам в деревнях бродят существа со светящимися ладошками вместо фонариков. Но дело быстро наладилось, когда навели порядок и в этой области. Вспомнились великолепные ящеры доктора Уолла – без его рептилий уже не обходился ни один зоопарк мира. Да что там, в студенческих кружках разводят кистеперых рыб. Сам профессор Мэттью известен тем, что вывел целое племя очень удачных троглодитов, но вмешались зоозащитники – первым клонам и их потомству разрешалось свободно передвигаться по городам, что рассматривалось защитниками как жестокое обращение с животными. С ними долго судились, пытаясь доказать, что данные существа по сути уже разумные люди, но профессору показалось легче закрыть тему и переключиться на воспроизводство питекантропов, неандертальцев и прочих гуманоидов, обитавших на Земле чуть позже, в четвертичный период. Двуногие существа наших дней его по какой-то причине не интересовали (наверное, он считал, что среди современников гений только один, да и клонировать соперника в своём лице как-то неправильно). Эта его склонность смущала более всего, ибо основные юридические препятствия были сняты еще в 2040 году, а задача с научной точки зрения представлялась наиболее сложной. Только генерация 300 миллиардов клеток мозга и синапсов современного человека чего стоила. А ведь ещё совсем недавно считалось, что в отличие от других клеток, нейроны никогда не делятся и не отмирают, чтобы их заменили новые. По той же причине они, считалось, не могут быть восстановлены после потери.
Конец ознакомительного фрагмента.