Клетка
Шрифт:
Напрягаюсь, когда слышу, как Нелли выходит на террасу. Надо развернуться к ней лицом, пожелать доброго утра. Но я не могу. Она сама встает рядом и протягивает мне кружку с кофе. И потом будет мне говорить, что игру начал я. Очень сложная партия, выиграть в ней почти невозможно. Беру кружку.
— Спасибо, но не стоило, — киваю, стараясь не смотреть на нее. Но это невозможно, когда она встает рядом, тоже облокачиваясь на перила и затягиваясь сигаретой. Чувствую ее запах. Всегда манящий, тонкий, дорогой, запретный.
—
— Плохая идея.
— Я генератор плохих идей, — усмехается. — На самом деле здесь не страшно. Сюда часто приезжают люди, дорожки все протоптанные. Там дальше есть замечательная поляна. Трава еще не высокая, надо успеть посетить это место. Я все равно пойду. Сейчас, и мне плевать, пойдешь ты или нет.
А у меня, сука, выбора нет. Одну в лес я ее не отпущу, не имею права. Ни с профессиональной точки зрения, ни с мужской.
Ладно, лес здесь небольшой и не дремучий. Одно название. Действительно, не должно быть опасно. Я даже как-то пацаном ходил в эти края в поход с отцом и братишкой.
Допиваю кофе, снова прикуривая. С этой женщиной можно спиться и скуриться на хрен. Вроде не грешил так сильно. За что это всё мне?
Нелли выходит минут через тридцать. Волосы собраны в высокий хвост, черные очки на голове. Бежевый спортивный костюм с короткими рукавами, кроссовки. Выглядит как девочка. Никогда бы не поверил, что ей тридцать один год.
В руках у нее кожаный женский рюкзак. Большой. Тяну руку, забирая у нее рюкзак, вешаю его себе на плечо, пропуская Нелли вперед.
Идем. Здесь и правда красиво, свежо, запах леса и какой-то парадоксальной свободы.
— Ни на каких островках и морях за границей нет такой природы, как здесь, — сообщает мне Нелли. — Грех побывать здесь и не прогуляться.
Еще одно открытие для меня. Казалось, такие женщины отдыхают где-нибудь на Мальдивах.
— Смотри! — восторженно вскрикивает Нелли, как маленькая девочка, указывая на белку на дереве. — Такая милая, — останавливается, рассматривая животное. — Надо было орешков взять.
Поступая на эту работу, никак не думал, что буду восхищаться белочкой. Сжимаю губы, пряча усмешку.
Кто, блядь, режиссёр этого сюрреалистичного фильма?
— Ну что ты смеешься? — продолжает идти Нелли. Качаю головой. — Я выгляжу нелепо?
— Нет. У меня разрыв шаблона, — всё-таки усмехаюсь в голос. Кажется, у меня сейчас вообще нет шансов еще глубже не увязнуть в этой женщине. Она не оставляет мне выбора.
Дальше идем молча. Слава богу, недолго, всё-таки выходя на ее волшебную поляну.
Небольшая территория, окружённая лесом. Трава, одуванчики, еще какие-то белые цветочки.
Нелли встает посредине, разводит руки, подставляя лицо солнцу. И волшебная здесь не поляна, а эта женщина. Рассматриваю ее, пока она не видит.
— Давай рюкзак, — отмирает.
То есть пикник, да?
Купание в озере, пикник в лесу, что завтра? Полезем в горы?
Молча помогаю ей расправить плед. Она вынимает из рюкзака небольшой термос и контейнер с какой-то едой, садится в позу лотоса, расправляя плечи, снова подставляя лицо солнцу. Сегодня должно быть жарко. Прийти сюда рано утром было хорошей идеей.
— Мы, кажется, договаривались, что ты не будешь вести себя как надзиратель, — цокает она, не открывая глаза. — Не стоит надо мной стоять. Сядь.
Прямо властная госпожа. Сажусь рядом на плед.
— В термосе чай, в контейнере бутерброды. Не стесняйся. Ты же не завтракал, — произносит Нелли, так и не открывая глаза. Ее забота окончательно выбивает у меня почву из-под ног.
Женщина, ты вообще осознаешь, что творишь?
Наливаю в кружку от термоса чай, принюхиваюсь. Пахнет мятой и еще какими-то травами.
Надеюсь, это не приворотное зелье. Хотя хуже влипнуть уже невозможно. Пью. В контейнере тосты с авокадо, каким-то соусом и яйцом.
Когда успела приготовить?
Пока ем, она продолжает сидеть в позе с закрытыми глазами.
А когда открывает глаза, то забирает у меня чашку с чаем и пьет, не брезгуя.
— Была бы моя воля, я бы осталась жить здесь, вдали от города. Одна. Зимой тут тоже прекрасно. Тишина и никого... Никто ничего от меня не требует и не ждет. Писала бы картины в мастерской на мансарде, проводила бы студентам онлайн-уроки французского, чтобы заработать на жизнь, и была бы абсолютно счастлива.
— Вы знаете французский язык?
— Кажется, ты вчера перешел на «ты», — усмехается она.
— Это было на эмоциях, больше не повторится.
— А жаль. Чувствую себя намного старше, когда ты выкаешь или обращаешься по имени-отчеству.
— А это субординация, а не демонстрация возраста. И я уже говорил, выглядите вы моложе.
— Всё ясно, такой же робот и пес Олега, как и все остальные, — фыркает Нелли, вручает мне чашку и ложится на плед, смотря в небо.
Глубоко втягиваю воздух, глотая очередную провокацию.
Пес, значит, я. Как, сука, это проглотить?
— Увольняйся, Денис, пока не поздно, — вдруг очень холодно и безэмоционально произносит она.
И, черт ее возьми, она права. Только отчего-то кажется, что уже поздно.
— Через пару месяцев меня сменят, — отвечаю я.
— Пара месяцев – слишком много. Твои глаза начинают оставлять на мне следы.
Точно ведьма. Ее веки закрыты, но она чувствует, что я смотрю. Облизывает губы, потому что я смотрю на эти налитые розовые ягоды и облизываю свои губы, словно пытаясь почувствовать вкус.