Клинки чужого мира

Райтер Мартин

–  Так что, Генрих, они меня боятся и хотят разделаться со мной, да не решаются. Эх, узнать бы - почему! Чем я им насолил?

–  А может, ты себе внушил это?
– несмело предположил Генрих.
– Родители не могут ненавидеть своих детей.

–  Не знаю, - Олаф пожал плечами.
– Я и сам иногда думаю, что все это чушь, сон… Но воспоминания так ярки и отчетливы…

–  А ты не пробовал объясниться с родителями?
– сказал Генрих.
– Я всегда объясняюсь с отцом, когда складывается скверная обстановка. И он

меня понимает.

–  Объясняться с ними я не буду, - Олаф упрямо покачал головой.
– Принципиально. Но вот мы и пришли…

Глава XVII ЗАСАДА В КАПЕЛЛЕ

Мальчики остановились перед кладбищенскими воротами.

–  А ворота-то на замке, - Генрих разочарованно дернул замок.
– Придется взбираться на стену. Ты не помнишь, может, она с другой стороны ниже?.
– Где стена ниже, а где выше, мне неизвестно, - пожал плечами Олаф.
– Но сегодня днем я обнаружил со стороны ручья дыру в кирпичах. От земли невысоко, идем!

Олаф уверенно шагал вдоль стены, Генрих поспешил за ним.

Кладбищенскую ограду огибал метровой ширины ручей. Русло, по которому он нес свои мутные воды, было выложено гранитными булыжниками. Со временем камни покрылись мхом, позеленели. Весной и осенью, во время дождей, ручей разливался, и по этой причине русло еще в старые времена расширили и углубили. Пробираясь вдоль ограды, Генрих прислушивался к журчанью воды и думал, что было бы здорово прогуляться по асфальтовой дорожке с противоположной стороны ручья, а не красться, точно воры.

–  Стоп! Пришли, - сказал наконец Олаф.
– Вот эта дыра. Судя по всему, стена пробита недавно. Кому это понадобилось?

Он включил фонарь и первым полез в отверстие.

Ночью старое кладбище выглядело зловеще. Электрического освещения не было, и лишь луна бросала на кресты и надгробья мертвенный свет.

–  Жутковатое место, - поежился Генрих.

Луна в эту ночь была ясной и полной, но это только усиливало ощущение тревоги.

–  Да, приятного в такой прогулке мало, - согласился Олаф.
– Одно хорошо - привидения лишь в сказках бывают… Я не трус, но встретить умершего сотню лет назад бургомистра не хочется.

–  Меня также не радует такая перспектива, - вздохнул Генрих.
– Но привидения существуют, поверь мне. Я бы многое тебе мог порассказать, да боюсь, ты сочтешь меня сумасшедшим.

Генрих вскрикнул, споткнувшись о надгробье. В этой части кладбища их было особенно много - древних, замшелых, похожих на руины.

–  Гляди, шею не сломай, - сказал Олаф, включая фонарь.
– Черт бы побрал эти деревья! Ничего не видно. Почему я не взял два фонаря? Вот дурак! Но ничего, ты, Генрих, ступай за мной. След в след.

Старинная капелла выглядела довольно внушительно. Ее выбеленные известью стены светлели в темноте. Олаф и Генрих прошли вдоль стены и остановились перед закрытой

дверью.

–  Надеюсь, не заперто?
– спросил Олаф самого

себя.

Он решительно толкнул дверь. Петли заскрипели, одна из створок неспешно ушла внутрь, открыв черный проход. Олаф осторожно заглянул туда, посветил во все стороны фонарем и с заметным облегчением выдохнул:

–  Ни одной живой души. Идем.

–  Тут еще темней, чем на улице, - передернул плечами Генрих.

–  Да, поэтому будь особенно осторожен на лестнице. Фонарь мой едва светит, а почему - не знаю. Я ведь специально зарядил аккумулятор. Ну, пошли вниз, в подвал, тут даже спрятаться негде.

В подвал капеллы вела полувинтовая лестница. Из склепа, если задрать голову, виднелись колонны, поддерживающие крышу, и жутковатые рисунки на стенах. На одном из них два скелета раскачивали колыбель с младенцем, на другом - скелет вежливо поддерживал за руку подвыпившего гуляку, а с правой стороны от гуляки наигрывал на скрипке второй скелет. У правой стены, почти у самого пола, пустовали четыре ниши. В двух из них и предполагал спрятаться Олаф. Но чем ниже спускался Генрих по лестнице, едва освещенной лучом фонаря, тем меньше ему нравилась эта затея.

«Того и гляди, - размышлял он, - кто-то возьмет да запечатает нас стальными плитами, как мертвецов. Потом кричи не кричи, никто не услышит».

–  Ну, вот мы и на месте, - Олаф сбросил рюкзак на пол.
– Ты какую нишу выбираешь?

Он посветил фонарем в одну, в другую и вздохнул:

–  Места полно. Сразу видно, что под гробы рассчитано.

Генрих вздрогнул, а Олаф, зажав фонарь в зубах, присел перед рюкзаком.

–  Один костюм, другой, - бормотал он, вынимая из рюкзака какие-то вещи.
– Славная выйдет забава…

–  Послушай, Олаф, тебе не страшно?
– спросил вдруг Генрих.

Олаф замер, несколько секунд подумал, потом взял фонарь в руку и спросил:

–  Честно ответить?

Генрих кивнул.

–  В таком случае тебе этого лучше не знать, - сказал Олаф, снова принимаясь за разбор вещей.
– А вот и маски. Какую возьмешь - вампира или оборотня?

–  Мне все равно, - вздохнул Генрих.
– Давай оборотня.

Он взял маску, карнавальный костюм и принялся облачаться.

–  Главное, чтобы в конце концов мы не напугали друг друга, - невесело пробормотал он.

Закончив переодевание, Генрих спросил:

–  Сейчас лезем в ниши или позже?

–  Позже. Клаус с шутниками договорились на полночь. А сейчас только половина двенадцатого. Спрятаться мы всегда успеем: компания - это шум, разговоры. Так ты выбрал гробницу?

Генрих задумчиво посмотрел на ниши, сделал шаг к третьей из них и вдруг услышал шепот на «эхте»:

–  Господин Генрих, прошу вас, осторожней. Нас

тут много: того и гляди, растопчете кого-нибудь.

От неожиданности Генрих подскочил: