Клинки Керитона. Трилогия
Шрифт:
Денёк обещал быть погожим, и Левиор решил попытать счастья в порту: глядишь, удастся чего стащить или того лучше прошмыгнуть на корабль.
"Что я только там жрать буду? До Сабутора при попутном ветре пять--шесть дней пути, думаю, можно и перетерпеть, а вот до Стиггиарта целый месяц, тут никакой терпелки не хватит".
Он вздохнул, глядя с грустью, на двухмачтовый зарокийский красавец хаорд с кариатидой в виде одноглазого чудовища Хорбута.
План наклёвывался простой: прошмыгнуть на корабль, схорониться
"Одёжа тоже нужна нормальная. Зима хоть и закончилась, а ночами -- ой как холодно", -- он поёжился, вспоминая предыдущую зябкую ночь, которую провёл под телегой, во дворе, у "Пяти Подков".
– - Ничего!
– - подбодрил себя Левиор.
– - Зиму пережил, летом уж не замёрзну".
Шёл мальчишке девятый год, был он круглым сиротой, и ничего его в Иллионде не удерживало. Самостоятельности и решительности ему было не занимать.
"Еда и одежда -- что может быть проще для уличного воришки?
– - подбадривал он себя, хотя таковым никогда и не был.
Но если бы всё было так просто. У Краута, помимо науки, пинков и оплеух, имел он крышу над головой да верный, хоть и небольшой кусок хлеба. Чёрненькое дедово дииоровое колечко, болтавшееся у него на шее, да половинка медной тифты составляли всё его теперешнее богатство.
"Буду, как Тарбокс, великим путешественником. Первооткрывателем. Обо мне будут слагать легенды и песни. А может, стану великим полководцем, как Лоттинитор или Арикус. Нет, -- задумался он ненадолго, -- всё же лучше, как Тарбокс, -- мореплавателем..."
В какой-то момент Левиор понял, что заблудился: то ли, размечтавшись, свернул слишком рано, то ли поздно, а может и вовсе пошёл не в ту сторону. Пытаясь найти дорогу, он шмыгнул в толпу скотников, продрался меж загонов, набитых овцами. Свернул в переулок, потом в ещё один. И вот он, кажется, нашёл выход: узкую щель между каменными стенами.
Но нет, и она заканчивалась тупиком.
Он повернул ещё раз и с размаху налетел на столб, тут же на его плечо опустились чьи-то грубые руки.
Обернувшись, увидел мальчишку постарше, тот был выше и явно сильнее его, с длинными, грязными волосами и хищным, свирепым, как у бродячей собаки, взглядом. От него несло дёгтем, потом и прогорклым маслом. Ещё трое, такие же грязные и злые, выглядывали у него из-за спины.
Левиор вскрикнул, когда один из них подскочил и ловко вывернул ему запястье. Старший отпустил его и одобрительно кивнул, сплюнул, щербато улыбнувшись.
– - И что же ты здесь делаешь, вонючий сарбах? Неужто заблудился?
– - издевательски прошепелявил он.
Левиор попытался вырваться, но тут же получил удар коленом в живот и, корчась от боли, коротко выдохнул:
– -
– - Нет?!
Лицо шепелявого исказилось от злости.
– - Ну так что?
– - взвизгнул второй и нанёс Левиору удар тыльной стороной ладони по щеке -- не сильно, скорее для острастки.
– - Ничего у тебя нет?!
– - Я заблудился.
– - Мозг твой заблудился, глупый сарбах!
– - мальчишка, стоявший справа, сплюнул в грязь и загоготал.
– - Есть у тебя хоть что-то, что сможет успокоить Блоху?
– - он подобострастно взглянул на старшего.
– - Нет.
Старший пнул его в живот ещё раз, и Левиор почувствовал руки, выворачивавшие его карманы.
– - Сегодня мы его съедим, а на завтра поглядим. Блоха, нет у него ничего, вот только половинка медной тифты!
– - мальчишка подбросил обрубок в воздух, но поймать не успел.
– - Блоха ловким движением схватил монетку, почти опустившуюся в подставленную ладонь.
– - Ещё есть чего, Чарэс, погляди?
– - Не, пустой. Ничего больше нет.
– - Ничего нет? Смотри лучше!
– - Да нет ничего, говорю!
Блоха развернулся и двинул его локтём. Мальчишка застонал и повалился на землю.
– - Что значит нет?!
– - заревел он, будто подельник был виновен в отсутствии денег у жертвы. Обернувшись, он продолжил:
– - Где деньги, гадёныш? Ты что, сарбах, припёрся в наш город без денег?!
– - Блоха, меня-то за что?
– - мальчишка зажимал ладонью окровавленное лицо.
– - В следующий раз под руку не лезь.
– - Нет у меня денег, -- прошептал Левиор, еле цедя слова. Он хотел всё объяснить: что он вовсе не сарбах и живёт, точнее жил, недалеко от дока, в дубильном квартале, у канала, и что он никуда не припёрся, а попросту заблудился. Но говорить ему не давали.
– - Ты что, сарбах, совсем тупой?
– - наседал шепелявый. Он развернул обезумевшего Левиора, схватил за горло и швырнул наземь. Ударил ногой в живот -- раз, другой...
В глазах потемнело, переулок бешено завертелся перед глазами. Потом всё остановилось...
Он лежал в груде вонючих кишок, костей и тухлой рыбы. Его вырвало.
– - Фу... Подними-ка его, Щур, -- приказал старший склонившемуся над Левиором мальчишке.
– - А чё я?
– - заартачился дебелый толстяк.
– - Подними!
– - рявкнул шепелявый.
Всё это время четвёртый -- тощий долговязый заро -- стоял, прислонившись к стене, с любопытством взирая на происходящее.
– - Оставь его, Блоха. Ему уже хватит, -- отстранённо протянул он.
– - Ляму зря обидел. Хлыгу это точно не понравится.
– - Не суйся не в своё дело! Здесь Хлыга нет!
– - Как знаешь, -- выражая полное безразличие, бросил долговязый, -- моё дело -- предупредить.
– - А ты меня не пугай! Я сам решу, как с ним быть!