Клинок по имени Стикс
Шрифт:
Несмотря на скуку, с каждым днем, приближающим ее к Имиру, в сердце Лаулы росло спокойствие.
Пускай Стикс оказался вполне лояльным Темным, она будет рада избавиться от него. И весь мир будет этому рад.
Ведь она везет его на казнь.
Когда Светлый убивает Темного, безумие последнего накладывает отпечаток на сознание первого. Рано или поздно, даже самый могучий Светлый, побеждая Тьму, сам станет падшим. При этом, если Светлый силен недостаточно, но ему, все же, удалось сразить Темного,
Двухсотлетняя война с Темными научила Светлых. И именно поэтому существовал орден Перстов Указующих, которые не убивали Темных, но стравливали одних с другими. Когда Темный убивает Темного, он получает часть его силы. И, рано или поздно, любого Клинка ждет свалка, или же вечное заточение, если он служил с честью.
Казнить же таких Темных могли только высшие иерархи Церкви. Епископы и Патриарх. Нередко они уходили на покой поле нескольких казней, благо - в последнее время такие меры принимаются редко. Самым знаменитым палачом Темных, на данный момент, является Епископ Массеус. Добродушный старик и тюремщик Стикса своими руками отправил в ад более пяти сильных Темных. Во многом, именно поэтому на него была возложена незавидная участь Епископа-тюремщика.
Но Стикса будет казнить сам Архипатриарх, конечно же. Только его сил может хватить, чтобы выдержать всю Тьму этого чудовища.
Думая так, Лаула никак не могла взять в толк, в каком же месте Стикс может быть тем самым дьяволом из историй? Она думала об этом в дороге, присматривая за ним, размышляла, когда выходили на перрон, не спуская с него глаз.
И даже когда она услышала истошный женский визг, она сомневалась.
А потом они вдвоем увидели тело Хакку, распластавшегося на каменном полу перрона. В самом центре столицы просвещенного мира.
– Кто-нибудь! Помогите! Врача! Светлого! Позовите хоть кого-то!
– кричала заплаканная жена профессора, тормоша его за одежду.
Ее дочки плакали навзрыд, теребя папу за рукава.
– Это не я, - тихо отозвался Стикс.
Лаула отвела взгляд от красных, заплаканных глаз женщины и посмотрела на своего Клинка.
Сейчас, в образе Юноши, он выглядел чрезвычайно любопытным и немного... брезгливым. Такое выражение лица Лаула видела у своей уборщицы дома, когда той приходилось находить мертвого паука.
– Вы! Вы же Светлая! Пожалуйста, - срывающимся тоном обратилась к Лауле жена Хакку, отвлекая от Стикса.
Девушка вздохнула и решительно пробралась сквозь толпу, заправляя длинные волосы назад. Как и любой Светлый, она умела лечить раны. Однако, сколь велик бы ни был Свет в ее душе, воскрешать она не могла. И даже сам Архипатриарх не мог.
– Что произошло?
– дежурный священник, в сопровождении двух офицеров полиции, вышел из расступившейся толпы.
– Адепт?
Лаула покачала головой и показала мужчине свой перстень, обозначающий ее нынешний орден. И люди,
Жена Хакку бросила быстрый взгляд на Стикса и ударилась в еще более тяжелые рыдания.
– Прошу прощения, но вы...
– побледнел дежурный.
– Лаула Минастинг, - девушка поднялась и кивком указала на стоящего неподалеку Стикса.
– Веду Стикса на казнь.
Она постаралась, чтобы эти слова прозвучали веско. Силилась произнести их так, чтобы у этих людей не возникло больше вопросов. Она не верила Стиксу, но и не верила, что он бы так бессмысленно убил кого-то прямо под носом у всей Церкви. Особенно перед казнью, о которой он должен был знать.
Тем не менее, именно Стикс расхохотался в ответ на ее слова. Высокий, широкоплечий парень стоял над трупом человека, с которым вел беседы трое суток напропалую, и хохотал до слез.
Отсмеявшись, он протянул руки вперед, будто сдаваясь, и подмигнул Лауле:
– Только не в столице. Меня не казнят в столице, Лулочка.
*****
Игумен, заведующий ближайшим отделением полиции, был зол. Вопреки расхожему понятию, даже Светлые умеют злиться. Просто, в отличии от обычных людей, они, чаще всего, злятся на истинных виновников своего дурного самочувствия. Своего рода «праведный гнев».
Лаула всегда тяжко переносила времена, когда становилась его целью.
– Девочка, это - ужасная оплошность, - выговаривал ей Игумен по имени Леонард.
– Ты привела дьявола в столицу не озаботившись сковать его всеми цепями рая и ада. Повтори, пожалуйста, ради Господа, сколько дней вы добирались сюда?
– Четверо полных суток, - послушно повторила Лаула, стараясь не выказывать своего раздражения по поводу его обвинений.
– И я... не всегда была при «нем».
«Он» в данный момент находился в самом низу местной темницы. Она пустовала уже пару лет, так что условия в ней были, мягко говоря, не очень. Но Стикс посетил их, будто ему приготовили королевскую спальню. И царственно расположился там в облике Старца.
Впрочем, Лаула все равно немного переживала за своего подопечного. Пускай и Темный, пускай даже Темнейший - она не считала его виновным. Чем больше Лаула думала, тем больше приходила к выводу, что Стикс просто не мог убить Хакку.
– Он не стал бы этого делать, сир, - продолжила девушка.
– Это... не в его характере.
– Это Стикс! Стикс, девушка!
– взорвался эмоциями Игумен.
– Вы никак не можете утверждать ничего об его характере! А я - могу! Стикс - чудовище, убийца, маньяк, дьявол, демон, враг Господень и тот, кто некогда убил самого Святого Федора! Если вы все еще не верите, что перед вами это самое существо, то можете прислушаться к своим печатям. Вы - сильная Светлая. Но даже ваши печати, наверняка, трещат по швам, верно?