Клоака. Станция потери
Шрифт:
Спортсмен расслабленно вздыхает и отпускает меня, нервно оглядываясь по сторонам.
— Иди за мной, — шепчет он, а я и не думаю сопротивляться.
Только сейчас я замечаю, что у этого дома странная планировка. Под балконами первого этажа располагаются своеобразные выемки, защищенные от посторонних взоров колючими кустами, на ветках которых почки еще даже не начали образовываться.
Опустившись на колени, я заползаю в эту выемку следом за Сергеем. От земли до пола балкона, принадлежавшего квартире на первом этаже, в высоту был от силы метр. Поэтому мне
— Ты в порядке? — спрашивает Спортсмен, а я еле удерживаюсь от встречного вопроса, касавшегося его самочувствия.
Его нижняя губа треснута ровно по середине, а от покрасневшего уголка рта заметна припухлость. На скуле багровеет синяк и засохшие корочки от ссадин у виска так и манят оторвать их, вновь позволяя капелькам крови образоваться на светлой коже.
— О себе бы лучше побеспокоился, — говорю я, невольно опуская взгляд на его запястье. — Ты…
Сергей сжимает браслет на руке и стискивает зубы, будто те болят, причиняя ему дискомфорт. Он спрашивает, знаю ли я, что это такое на его запястье и я не вижу смысла лгать, ведь мне об отличительном знаке душегубов Костя уже рассказал.
— Они называют себя душегубами. А нас неофитами.
— Верно. Откуда ты знаешь?
— Уже успела наткнуться на них ночью, но мне повезло, я убежала. Лучше скажи мне, что с остальными? Они с тобой? Или вы разделились, когда вышли со станции?
— Мы все там. И этот добродетель тоже.
— Семен?
— И он тоже. Он пришел без тебя… Ты доехала до конечной станции?
От его вопроса мне становится не по себе. Пусть я и понимаю, что Сергей вряд ли осознает все серьезность заданного вопроса, но мое сердечко екает на долю секунды, а после начинает биться в сумасшедшем ритме. Мне даже кажется, что Сергей слышит его удары.
— Не хочешь — не говори, — продолжает он, истолковывая мою заминку, видимо по-своему. — Просто скажи, что сможешь найти ее.
— Найти?
— Сможешь вспомнить, где она? Сможешь отвести нас туда?
— Д-да… Думаю, что да…
— Отлично.
Сергей улыбается и тут же шипит, забывая о травме. Засохшая трещина на губе лопается, и он ощущает во рту привкус собственной крови. Стирая ее с губы ладонью, совершенно не задумываясь о том, что может занести в рану заразу, он тихо чертыхается.
— Ты хочешь сбежать отсюда? — продолжаю я наш разговор. — С конечной станции? Это возможно?
— Я слышал, что это единственный способ.
Всего одна ночь прошла, а он уже разузнал о том, как сбежать из Клоаки. «Сможешь отвести нас туда?» Он думает обо всех, с кем вышел из вагона, а я думала только о том, как спастись самой. Неправильный из меня получился главный герой.
— Ты ела? — вдруг спрашивает он, озадачивая меня своим вопросом. — Конечно же нет… Глупо было спрашивать…
— Предлагаешь мне присоединиться к Князю?
— Откуда?..
Я тоже без дела не сидела. Узнала кое-что от того, кто с этой царской особой вроде как не в ладах.
Я качаю головой, сдерживая данное Косте обещание. На данный момент
— Слышала разговор душегубов ночью, — вру я. — Лучше скажи мне… Семен вернулся один или с… С тем странным парнем?
Чуть было не назвала Тихоню Тихоней.
— Один. А что? Они были вместе?
Я кратко пересказываю ему о том, что случилось после их ухода. И о странном поведении нашего неразговорчивого попутчика, и о пистолете и о том, что, скорее всего Тихоня не так прост, как нам могло показаться.
— Он знал, что Семен душегуб. — Сергей приходит к тому же выводу, что и я. — Значит, он либо такой же, либо уже когда-то выбрался из этого города и…вернулся обратно? Ты помнишь, какой у него был рюкзак?
— Огромный. Будто в поход собрался.
Очень похоже на то, что в рюкзаке были припасы. Если Тихоня знал о суровых законах, царящих в Клоаке, то он и правда должен был выбраться отсюда, набрать на поверхности провизии и вернуться обратно. Вот только зачем?.. Что его заставило вернуться? Или же… Кто?
— Я не думаю, что он душегуб, — произношу я. — По отношению к Семену он был настроен крайне враждебно и… Ему от него что-то было нужно. Ты сказал, что Семен один вернулся?
— Да.
— Неужели сбежал?..
— Или они — два душегуба, разыгравшие перед тобой спектакль.
— Спектакль? Зачем? Чтобы я доехала до конечной?..
Прикусываю язык, и это не укрывается от его глаз.
— Ты доехала…
Сердце в груди пропускает удар, и в районе солнечного сплетения все сжимается в маленький комочек. Может, там живут мои червяки, испытавшие сейчас легкое смущение от того, как прозвучал голос Сергея. Немного обвиняющее. И даже как-то обидчиво.
— Я тогда позвала вас обратно. — Хочу защититься от этого голоса и взгляда. — На той станции я пыталась…
— Да, я тебя услышал. Но поздно.
— Это я поздно поняла, что той станции нет…
И вот сидят два идиота в окружении душегубов, прячутся под балконами на холодной земле и думают: на кого обижаться и кого обвинять? Ладно. Лирические отступления ни к чему хорошему или плохому сейчас не приведут. Нужно думать и, что важнее, решать: как нам быть дальше?
— Тебе нужно пойти со мной. В лагере тебе дадут еды, чтобы ты почувствовала необходимость в чужой помощи. Тебя все равно туда отведут, когда увидят, так что… Чем быстрее поешь и отдохнешь — тем лучше.
— Но можно ли мне туда идти? — спрашиваю я, озадачивая его своим вопросом. — Я была той, кто доехал до конечной. И Семен об этом знает. Если ты прав, и с той станции можно выбраться из города, то меня нельзя подпускать к душегубам. И тем более к тем, кто только сюда попал. Я ведь могу отвести их туда, и все спасутся.
Сергей качает головой.
— Женщин из лагеря не выпускают. Во всяком случае, не всех. И не сразу.
— Белла и Маша? А Тема? Он же ребенок совсем…
— Они все там. Меня с группой отправили в город для того, чтобы привести к Князю тех, кто по каким-то причинам до сих пор не…