Клуб для избранных
Шрифт:
Она кивнула. Он рассудил правильно. Если актеры узнают, что за ними наблюдают, объективной картины не получится.
— Я тоже не буду никому звонить, — пообещала Дженет.
«А ведь мне следовало это сделать, — размышляла она позднее, нежась в пенистой ванне. — Это мои друзья, коллеги. Я с удовольствием поболтала бы с ними».
Почему ей этого не хочется? Потому ли, что некоторые из бывших партнеров неодобрительно отнеслись к ее решению остаться в Сан-Франциско? Нет, все понимали, что у нее есть на это свои причины. Потому что эти люди ей не нравятся? Тоже
Потому что так проще — ни во что не вникать, призналась самой себе Дженет, кутаясь в длинное светло-розовое полотенце. Проще, легче, спокойнее быть одной. Заботиться о ком-то слишком болезненно. Ей вполне хватает собственных забот.
На следующее утро она проснулась рано, позавтракала круассанами и кофе и развернула «Нью-Йорк таймс». Пробежав глазами газету, Дженет налила себе вторую чашку и подошла к окну. За стеклом, обрамленным розовыми шелковыми занавесками, расстилался Нью-Йорк — город, который она видела всего один раз, но уже успела возненавидеть.
Сегодня утром он не выглядел таким устрашающим.
Легкий ветерок кружил разноцветные листья в Центральном парке. По дорожкам неторопливо двигались кареты, запряженные лошадьми, а рядом трусили любители оздоровительного бега, облаченные в яркие зеленые, малиновые и бирюзовые костюмы, и с наслаждением вдыхали прохладный осенний воздух.
Решение родилось мгновенно, хотя окончательно Дженет сформулировала его, уже застегнув пальто: «Я хочу пойти туда. Одна. Хочу прогуляться по Нью-Йорку».
Выйдя из «Плаза», она направилась не в Центральный парк, и направо, к деловым и торговым кварталам Манхэттена. Людском поток подхватил ее и понес. Дженет очутилась среди многочисленных решительных мужчин и женщин. Ее окружило море твидовых жакетов, модных плащей, костюмов-троек и кожаных портфелей. Море, упрямо стремившееся вперед и излучавшее магнетическую энергию.
«А ведь я не тону, — с неожиданной радостью подумала Дженет. — Я плыву, не сбиваясь с ритма, наслаждаясь активностью и жизнелюбием будничного утреннего Манхэттена».
Ей хотелось смеяться, петь. Но она не сделала ни того ни другого. Она просто шла улыбаясь и чувствовала себя частью нью-йоркской толпы.
Вскоре она с удивлением обнаружила, что может двигаться не со всеми вместе, а в удобном для нее темпе. Дженет замедлила шаг. Временами она останавливалась на углу или у газетного киоска, каждый раз убеждаясь, что это ничем не грозит. Люди деловито обтекали ее, пока она разглядывала витрины «Тиффани», «Гуччи», «Диора» и «Шанель».
Она отшагала несколько кварталов, когда магазины открылись, и ей вдруг ужасно захотелось что-нибудь купить. Дженет дважды прошлась мимо одного из бутиков на Пятой авеню. Ее внимание привлекло шелковое платье пастельных тонов, выставленное в роскошной витрине. Женственное, но не кричащее, элегантное и удобное. О таком мечтает каждая женщина.
Дженет никогда не носила ничего похожего. Обычно она выбирала скромную, неброскую одежду. До недавнего времени у нее
Бывали моменты, когда Дженет выглядела броско, эффектно, соблазнительно, но только на сцене. Это впечатление производили театральные костюмы, предназначенные для Джоанны. Джоанна могла себе это позволить — ведь в действительности такой особы не существовало.
Однако шелковое платье пастельных тонов не было театральным костюмом, и продавщица, помогавшая Дженет его примерить, не притворялась, когда сказала, что в нем она выглядит потрясающе — как будто на нее сшито.
Дженет и сама это чувствовала. Но самое главное — элегантное платье заряжало ее энергией под стать огромному городу, в котором она находилась.
Она купила платье, а в придачу мохеровое пальто кремового цвета, светло-серые туфли и сумочку в тон.
Вернувшись в отель, Дженет остановилась у сувенирного киоска и вдруг, сама не зная зачем, купила кофейную чашку, брелок для ключей и открытку. На всех вещах красовался один и тот же логотип: красное сердце и слово «Нью-Йорк», что означало «Я люблю Нью-Йорк».
«Зачем я это делаю? — спрашивала себя Дженет, накладывая более тщательный, чем обычно, макияж. — Что и кому хочу продемонстрировать? Нью-Йорку — свое хорошее настроение?»
Она убрала волосы со лба и слегка взбила их, придавая форму. Так причесывалась Джоанна, скалывая пышные локоны золотистой пряжкой. У Джоанны есть стиль. То, что подходит ей, наверняка подойдет и для Дженет.
Росс сидел в вестибюле. Окинув взглядом знатока потрясающую сероглазую блондинку в модном мохеровом пальто и серых туфлях, он одобрительно улыбнулся. Он заметил ее еще издали. По мере того как она подходила ближе, ее облик казался ему все более знакомым...
— Дженет... — удивленно прошептал Макмиллан. И мысленно поправился: «Джоанна».
— Доброе утро, — весело поздоровалась она.
— Ты выглядишь... — Он запнулся, подыскивая подходящее слово, чтобы выразить свое восхищение и при этом не обидеть Дженет. «Чудесно», «великолепно», «потрясающе» и «прекрасно» были отвергнуты с ходу. Внезапно режиссер понял, что в данном случае лучше всего подойдет выражение, которым он прежде никогда не пользовался, думая о Дженет. — Ты выглядишь счастливой.
— Счастливой... — задумчиво повторила она. «Может быть. По крайней мере так я себя чувствую». — Наверное, ты прав. Я прекрасно провела утро.
— В Нью-Йорке? — поддразнил он.
— Я начинаю поддаваться его обаянию. Во всяком случае, побывать здесь стоит.
В театр они проскользнули незаметно. Актеры уже собрались, и репетиция должна была начаться с минуты на минуту. Артур ждал их в своем кабинете.
— Ты сегодня выглядишь как картинка, — явно не заботясь о подборе слов, выпалил он, помогая Дженет снять пальто. А какое платье!