Клуб "Твайлайт". Часть 1
Шрифт:
Марина покачала головой. В голове у нее была каша: лица, кабинеты, страницы выученного. Он попрощалась с подругой и пошла к себе. Долго сидела у окна на своем «подиуме», глядя на далекие горы. Столько всего происходит вокруг. А она и не знала, что жить так сложно. Студенческая жизнь представлялась ей иначе. Реальность превосходила все ожидания, вот только в хорошем ли смысле?
Между третьей и пятой парой у третьего курса было «окно». Муратовские «мушкетеры» просиживали его в блоке у Лёши Спелкина, борясь с искушением
— Ренат, давай свалим! Поехали к тебе, — ныл Спелкин. — Пожрем нормально, выспимся.
— Сдурел? — вяло отозвался Ренат. — Ладно еще ценообразование. А основы бухучета? После, типа, нашей практики? Мы еще ни на одной лекции не были, а пацаны говорят, препод жесткий.
— Жрать хочу, — угрюмо повторил Спелкин, падая на кровать рядом с Муратовым.
— Я тоже, — отозвался утроившийся на полу между кроватью и журнальным столиком Артем. — И спать. Подушку хоть дайте.
— Ты всегда жрать хочешь, Олейников, — сказал Вадим. — И спать.
Ярник вытащил из-за спины плоскую подушку в засаленной шелковой наволочке и винтом запустил ее в голову Артема. Вадим, единственный из четверых друзей бодрый и сосредоточенный, сидел в кресле с ноутбуком на коленях.
— Вообще-то я тоже голодный, как собака, — заявил Ренат. — Не завтракал. О, кстати, второй день нормально поужинать не могу!
— Чё, Дана не кормит? Ни котлеток, ни супчика не дает? — удивился Спелкин.
— Нихера не дает. Прикиньте, решила, что я с Колесовой в кафетерии заигрывал! Только сунулся, меня из окна — в дверь, — Ренат показал рукой направление, по которому его бестактно отправила подружка. — А ты думал, какого я у тебя уже два дня зависаю!
— Как будто я помню, когда ты там ко мне заперся. Я спал.
— Хорошо, что один, — Муратов зевнул.
— И чтоб ты сделал, если бы не один? Третьим бы стал?
— Заткнись, а? Я сторонник традиционных отношений.
— Вот и сторонись моей кровати, сторонник! Это моя кровать! Если решил в общаге жить, селись отдельно. Харэ по балконам лазать. Ноги когда-нибудь себе переломаешь! Баба Женя о тебе, кстати, уже спрашивала.
— А плевал я на бабу Женю. На кой мне ваша общага?! Я в твоем сортире, Спелкин, ногами в дверь, а хребтом в бачок упираюсь.
— Тогда сидел бы в своих апартаментах, на своем супертолчке! Никакой личной жизни из-за тебя!
— Кто б жаловался!
— Я жалуюсь! Я! Видел? — Алексей приподнялся и возмущенно ткнул пальцем в окно. — Ты это видел? Первый курс! Без слез не взглянешь!
— Ну почему же? — Вадим захлопнул ноутбук, встал, потянулся и подошел к окну.
Под окнами общежития ФПР у первого курса как проходил урок физкультуры, физрук гонял девочек по парковым дорожкам.
— Может, еще не всех разглядел? — предположил Ярник.
— Месяц уже прошел, — фыркнул Спелкин. — На дискарях одни тумбы.
— Может, не там ищешь? — задумчиво спросил Ренат.
— Месяц, месяц прошел! — повторил Спелкин, сползая обратно на кровать.
Вадим рассеянно лизнул кончик пальца и потер грязное оконное стекло.
Спелкин, проследив за взглядом друга, тоже заинтересованно приподнялся и потянул в сторону пожелтевшую тюлевую занавеску, но, к облегчению Вадима, первый курс уже ускакал за ёлочки.
— Идемте жрать, — подал голос Артём. — Бабло у кого-нибудь есть?
— У тебя, — отозвался Спелкин.
— Нету, — сказал Олейников. — Двадцатка на электричку.
— Чё, родители обижают?
— Не, треники новые купил, фирма, — Артем задрал ногу, чтобы друзья рассмотрели обновку.
— Мура-а-ашка, ми-и-илый, — Спелкин, кривляясь, погладил Муратова пальцем по груди и даже попытался закинуть на него ногу. — Ты ведь не оставишь голодными своих любимых зайчиков?
Муратов сверкнул глазами и молча двинул приятеля локтем в бок. Тот, продолжая кривляться, жеманно отвернулся к стене со вздохом: «Противный».
— Я неделю у дяди не был, — сказал Ренат, оправдываясь. — Сами знаете: не появляюсь я — не появляются бабосики в кармане.
— Так появись, — сказал Спелкин через плечо. — Родственные связи, в твоем случае, это великая сила. Да, парни?
— Я угощаю, — сказал Вадим, отрываясь от окна.
— Ого! — Артём изогнулся мостиком, опершись на руки, и одним сильным движением поднялся на ноги. — Откуда бабло?
— Заработал, — Вадим кивнул на ноутбук. — Сейчас все бабки — в сети.
— Только не надо скучных подробностей, — сказал Муратов, поднимаясь и морщась. — Виртуальные деньги — это уныло.
— Пока не придут на карту, — согласился Вадим. — Честно признаюсь, не все вывел, есть проблемы с обналичиванием, но на курицу и салат хватит. Устроит?
— Спрашиваешь? — почти хором ответили «мушкетеры».
Какой-то особо неприязненно настроенный черт, должно быть, в тот день дернул Марину за ногу и заставил пойти в кафетерий: после унылых столовских котлет ужасно, почти смертельно, захотелось бутерброда с грибочками и острым перцем.
У входа она чудом не влетела в Муратовскую компанию, в полном составе штурмовавшую двери кафетерия, поотстала, слившись с толпой, но Вадим заметил, подался назад на три ступеньки, пропуская друзей вперед, и спросил в своей холодноватой манере:
— Вопросы по лекциям есть?
— А? Нет-нет, — поспешила сообщить Марина. — Все понятно.
Вадим постоял еще несколько секунд, словно собираясь задать следующий вопрос, но потом последовал за друзьями.
Марина выдохнула и задумалась, не решаясь войти, но бутерброд упорно лез в мысленное око, а перчик уже почти ощущался на языке. Она скользнула в дверь, дождавшись очередного наплыва голодных студентов, и затесалась в очередь к сэндвич-бару. Есть она уселась в самый дальний угол, за колонну.