Клубок со змеями
Шрифт:
Она ухмыльнулась, но ничего не ответила. На меня же начал накатывать сон.
— Ладно, я хочу спать, поговорим утром.
— А если гиены вернутся? — голос Бастет прозвучал слегка напряженно.
— Могут.
— Саргон, — впервые с момента нашей встречи она обратилась ко мне по имени, — ты ведь теперь знаешь, что я...
— Да, — сказал я, с трудом сдерживая сон, — разбуди меня, если вдруг почуешь неладное. А когда луна пройдет свой зенит, буди совсем. Остаток ночи я послежу за верблюдами.
— Хорошо, — в ее голосе послышалось облегчение и... благодарность? Или мне это только почудилось?
«Не
Не успев, как следует, поразмышлять об этом, я уснул, продолжая крепко сжимать рукоятку меча. И хотя на этот раз вновь обошлось без снов и видений, полноценным сном назвать мое состояние было трудно. Даже сквозь дрему я ощущал, как напряжено мое тело, ожидающее, что Бастет может все-таки попытаться отобрать меч. Через мутный дурман в голову приходила мысль — «смогу ли я убить ее, лишь бы не дать завладеть оружием?». Но ясности сознания не хватало, чтобы ответить на вопрос. Да и будь я бодр, то не смог бы с уверенностью сказать. Я никогда никого не убивал.
Не знаю, сколько прошло времени, но в итоге усталость начала брать верх над осторожностью, и я уже стал погружаться в более глубокий сон, когда почувствовал легкое прикосновение к плечу и тут же открыл глаза. Надо мной склонилась Бастет.
— Ты просил разбудить, когда...
— Они здесь?
— Нет, хвала Осирису, но луна уже...
— Ясно, — я сел и зевнул.
Только сейчас я заметил, что Бастет укрылась шерстяной накидкой, а сам я дрожу от холода. Легкая туника была явно не тем одеянием, в котором можно спокойно ночевать в пустыне.
Потерев плечи, я взял вторую накидку и набросил ее прямо поверх одежды.
— Ты же говорил, что она тебе не нужна? — съехидничала Бастет.
Я угрюмо посмотрел на нее:
— Я такого не говорил.
— Но подумал.
— Значит, передумал.
— Ха!
Оставив ее реплику без внимания, я аккуратно приподнял полог палатки и выглянул наружу. Луна, и вправду прошедшая больше половины своего пути, озаряла пустыню серебристым светом. Верблюды мирно посапывали около входа, не проявляя ни малейших признаков тревоги. Значит, гиен поблизости не было, иначе животные давно учуяли их.
Бастет плотнее завернулась в накидку и улеглась на циновку, собираясь в свою очередь поспать, как я вдруг спросил:
— Ты так и не сказала, кто такой Анубис?
— Тебе это так важно? — послышался ее недовольный голос.
Я пожал плечами и улыбнулся:
— Просто любопытно.
— Это бог, — со вздохом ответила она.
— Спасибо, я про это как-то и сам догадался. Что он за бог?
— Может, утром поговорим, а? — в ее голосе засквозило неприкрытое раздражение с примесью высокомерия. Но так, совсем чуть-чуть.
— Узнаю ту самую Бастет, — прошептал я и беззвучно рассмеялся.
— Что ты там говоришь?
— Ничего. Сладких снов.
Нубийка издала подобие злобного рыка, чем еще больше меня позабавила, заставив с трудом сдерживать смех. Через несколько минут я уже слышал ее ровное и тихое дыхание, однако не сомневался, что ее сон
«Надо было сразу спать в накидке».
Один из верблюдов открыл глаза и недовольно посмотрел на меня. Я показал ему язык и изобразил верблюжье фырканье. Тот, видимо подумав, что его хозяин сошел с ума, вновь вернулся ко сну. Я же, дабы скоротать время до рассвета, начал продумывать дальнейший план действий по ограблению каравана и, самое главное, как не дать Азамату убить меня после того, как все закончится успешно. А в том, что он попытается это сделать, я был уверен почти наверняка. Не стоит рассчитывать на то, что глава шайки станет играть со мной в доброго дядюшку после того, как я перестану приносить пользу. В лучшем случае, он просто прикажет незаметно перерезать мне горло, а в худшем — посадит в бочку.
«Я слишком часто думаю о бочке. Но это правильно. Лучше думать о ней, чем оказаться вней. Эти мысли позволят мне быть настороже и не потерять бдительность, когда все закончится успешно... Если закончится успешно. С другой стороны, еще не поздно отступить. Приехать на место, дождаться каравана и сдать всех разбойников с потрохами».
На секунду я остановился, перестав месить ногами песок, и вновь поразмыслил над этой идеей. Но затем в голове, в очередной раз, возникли образы нищего ремесленника, ютящегося в старой глиняной хижине на полуистлевшей циновке в пыльном углу. Ремесленника, у которого ничего нет, кроме набедренной повязки, порванной грязной рубахи, котелка для похлебки, да горшка для дерьма. Я перевел взгляд на перстни, переливающиеся серебром в лунном свете, и мысль о том, чтобы сдать разбойников стражам каравана больше не посещала меня. Ни в эту ночь, ни в последующие.
Глава 11
Когда небо на востоке подернулось предрассветной дымкой, я решил, что пора отправляться в путь. Последние несколько часов я просидел в палатке, борясь со сном и нетерпеливо дожидаясь рассвета. И вот, хвала Мардуку, он настает.
Гиены так и не появились. Видимо, они решили не связываться с обезумевшей обезьяной, размахивающей острой сверкающей палкой.
— Бастет, — негромко позвал я, — пора в путь.
— Рассвет? — послышался хриплый ото сна голос.
— Да.
Она села, грациозно потягиваясь.
«Дикая кошка».
— Так, кто такой Анубис?
— Амон-Ра, пусть этот человек заткнется, — простонала Бастет, протирая лицо руками.
Я усмехнулся:
— Тебе так сложно утолить мое любопытство?
— А тебе, видимо, так сложно не задавать лишних вопросов? — жестко парировала она.
Я натянул обезоруживающую улыбку, но она осталась безответной:
— Отвечать на мои вопросы в твоих же интересах. Ведь я должен предстать перед хозяином каравана не как глупый невежда, а произвести впечатление знатного вельможи, торгующего со многими народами. И будет весьма глупо, если я не смогу назвать никого, кроме Мардука с Шамашем.