Клубок Сварога. Олег Черниговский

Поротников Виктор Петрович

Алексей Комнин прежде всего обратился к восточным делам. Флот Империи сосредоточился у азиатского побережья. В тёмное время суток с кораблей высаживались на сушу легковооружённые воины и повсеместно нападали на сельджуков, затем сразу же возвращались обратно на корабли. Всю весну продолжались вылазки с флота и стычки с азиатами, которые мало-помалу стали отступать из приморских областей вглубь страны.

Узнав об этом, Комнин приказал своим военачальникам и флотоводцам начать высаживать в Азии не только лёгкую, но и тяжёлую пехоту и конницу, дабы захватывать в приморских областях городки и предместья, оставленные сельджуками.

В связи с этим приказом Ксенон

объявил набор в войско по всему острову. Ему удалось призвать под свои знамёна около четырёх тысяч человек, правда, более половины никогда не держали в руках оружие. Многие из новобранцев были выходцами из Азии, нашедшими пристанище на Родосе, теперь они горели желанием отомстить сельджукам за свои страдания и утраты.

Кроме вновь набранных, плохо обученных воинов Ксенон имел и другое войско - небольшое, зато отлично вымуштрованное и вооружённое. В него входили пятьсот оплитов [122] с тяжёлым вооружением, столько же лучников и триста закованных в броню конников. Ещё в распоряжении Ксенона находилась городская стража, в том числе и наёмники-даны.

[122]

Оплит– тяжеловооруженный византийский пехотинец.

Каждый день жители Родоса могли наблюдать с городских стен и башен за тем, как опытные военачальники обучают новобранцев держать строй, совершать на ходу перестроения, отражать атаки конницы и двигаться в полном вооружении. Ежедневно с раннего утра и до вечера на равнине за городом гудели военные трубы и раздавался громкий боевой клич, смешиваясь с топотом копыт.

Наблюдая за военными приготовлениями ромеев, Олег подмечал все то, чего не было в русских дружинах. Например, ромейская пехота, дабы ухудшить вражеским лучникам прицельную стрельбу, обычно садилась на землю, закрывшись щитами и подняв кверху копья. Русские же пешие ратники так никогда не делали, считая постыдным склоняться в три погибели перед вражескими стрелами. К тому же щиты у русских позволяли закрыть стоящего воина целиком, а у ромеев щиты были не столь велики и громоздки.

Ещё Олегу приглянулись специальные зубцы на ромейских мечах, с помощью которых воин при известной сноровке мог легко захватить оружие врага. Помимо прямых мечей, длинных и коротких, у ромеев имелись и слегка изогнутые мечи, тоже обоюдоострые в отличие от сельджукских сабель. Разглядывая захваченное оружие сельджуков, их кольчуги и шлемы, Олег поражался: вооружение здешних азиатов-язычников было схожим с вооружением половцев.

«Может, это две ветви одного могучего кочевого народа?» - размышлял он.

Олегу вдруг захотелось ратных подвигов, захотелось узнать, каковы в сече эти грозные сельджуки, коих ромеи никак не могут одолеть. Когда вокруг изо дня в день шла подготовка к войне, когда все разговоры велись лишь о том, что пора изгнать ненавистных захватчиков, в Олеге заговорила его ратная закалка. Разве гоже ему, христианину, оставаться в стороне от борьбы с общехристианским злом?

Олег попросил Ксенона зачислить его в войско в один отряд с данами. Перед этим он поговорил с Феофанией, дабы заручиться её поддержкой.

–  Иного от тебя я и не ожидала, - сказала Феофания, пообещав замолвить за него слово.

Об отношениях между Олегом и Феофанией знали все в окружении Ксенона. Олег почти каждый день бывал в доме катепана.

Но Ксенон не только не стал противиться вступлению Олега в войско, но даже назначил его

своим помощником. Отныне Олег стал стратоцедархом [123] . Ксенон подарил ему красивый панцирь из металлических пластин, инкрустированный позолоченной медью, шлем, украшенный султаном из белого конского волоса, круглый щит, длинный узкий меч и роскошный пурпурный плащ с золотым узором в виде лавровых листьев.

[123]

Стратопедарх– византийский полководец, имеющий под началом большое воинское подразделение.

Когда Олег предстал перед Феофанией в таком наряде, та невольно ахнула от восхищения:

–  Ты вылитый Георгий Победоносец.

На первом же военном совете Олег дал понять Ксенону и прочим военачальникам, что прекрасно разбирается в военном деле. Он так дельно рассуждал о предстоящих схватках с сельджуками, словно уже когда-то имел с ними дело.

На вопрос одного из таксиархов [124] , откуда Олегу ведома тактика сельджуков, если он впервые отправляется воевать с ними, князь ответил так:

[124]

Таксиарх– начальник таксиса, отряда пехоты в 150 воинов.

–  У нас на Руси тоже есть бедствие - набеги половцев из Степи. Я воевал с половцами с семнадцати лет, поэтому знаю не понаслышке, что такое степная конница. Слыша ваши рассказы о битвах с сельджуками, я невольно вспоминал половцев: у них такая же тактика, как и у сельджуков.

Ксенон не мешал Олегу заниматься подготовкой войска к походу, и тот с головой окунулся в дело, как изголодавшийся человек, дорвавшийся до еды. Прежде всего, Олег настоял на том, чтобы небольшие круглые щиты тяжёлой пехоты были заменены на большие овальные, либо прямоугольные, как у немецких ландскнехтов. Немецких наёмников он видел на кораблях Музалона, заходивших на Родос несколько месяцев тому назад.

Затем Олег вознамерился увеличить численность ромейской конницы, но столкнулся с обычной на Родосе проблемой: здесь не было сильных и рослых лошадей. Знатные юноши, служившие в коннице, покупали коней в Греции и на острове Эвбея, где разводили сильную породу под стать мощным коням западных рыцарей. Местные же лошадки были неприхотливы, но низкорослы и теряли всякую резвость, когда на них навешивали защитные латы.

Тогда Олег посадил на родосских лошадок лучников, заставляя их метко стрелять в цель на полном скаку. Его задумка понравилась ромейским военачальникам, знавшим, что у сельджуков почти все лучники конные.

Постоянно находясь в военном стане, Олег особенно сблизился с молодым военачальником по имени Малак, который командовал оплитами. Для своих тридцати лет Малак, который был родом из Адрианополя, имел большой военный опыт. Он вступил в войско ещё при императоре Романе Диогене, совершил немало походов, сражался и с венграми, и с болгарами за Дунаем, и с норманнами у берегов Адриатики, и с сельджуками в Вифинии. В двадцать шесть лет Малак стал друнгарием, тогда он воевал в Азии под началом Никифора Вотаниата. В отличие от Ксенона и его друзей, Малак никогда не ругал Вотаниата. Наоборот, он восхищался его умением командовать и чувствовать момент главного удара по врагу, неизменно приводивший к победе.