Клятва француза
Шрифт:
– Ого! – восхищенно вздохнула девочка. – Пап, здесь дорого, да?
По мнению Люка, цены в гостинице были вполне приемлемыми – двадцать пять франков за ночь, – однако он решил не разочаровывать дочь и ответил:
– Ради тебя мне никаких денег не жалко.
– Такая красота! Очень… – Дженни запнулась, стараясь подыскать слова.
– Очень по-французски? – с улыбкой пришел на помощь Люк. – Этот роскошный эклектичный стиль называют La Belle Epoque.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила
– Думаешь, отец у тебя – неотесанная деревенщина? – рассмеялся он. – Мы приехали в мои родные края, здания в этом стиле выстроены по всему городу. Особенно много гостиниц.
– Впечатляющее зрелище, – кивнула Дженни.
Они прошли мимо лифтов и по мраморной лестнице поднялись на второй этаж. Номер-люкс занимал угловые комнаты, и из окон открывался вид на несколько парижских улиц.
– Мы совсем рядом с Оперным театром, – пояснил Люк.
Дженни, не обращая внимания на холод, высунулась в окно, разглядывая незнакомые места.
– А где универмаг «Галери Лафайет»? – нетерпеливо воскликнула она.
– Ты неплохо подготовилась, – хмыкнул он. – Вот, прямо перед тобой. Правда, это не главный вход, а задворки, но все равно рукой подать.
– Пап, это лучше, чем лондонский «Харви Николс»! – восхитилась Дженни.
– Неужели? – ухмыльнулся отец.
– Как, по-твоему, что произведет больше впечатления на моих школьных подруг: если я скажу им, что купила юбку в Лондоне или сумку в Париже?
– Ах, вот в чем дело! – понимающе произнес Люк.
– Только я сначала вздремну, а потом пойдем гулять.
– Классно!
– Ой, не говори так, – недовольно поморщилась девочка.
– Ну конечно, подростки всегда стесняются родителей, – улыбнулся он и пощекотал дочь.
– Пап, перестань! – воскликнула она и расхохоталась.
Люк запоздало вспомнил о других постояльцах гостиницы и примирительно сказал:
– Я приму душ, а потом мы с тобой пойдем ужинать в ресторан.
Выйдя из ванной, он обнаружил, что Дженни, не раздеваясь, крепко уснула на широкой кровати. Люк, освеженный душем, высушил голову пушистым мягким полотенцем, поспешно оделся, оставил Дженни в номере и спустился в фойе, к телефону. Гостиничная телефонистка набрала нужный номер, и Люк с замиранием сердца вслушивался в гудки.
– Алло? – наконец ответил абонент.
Люк вздохнул, закрыл глаза и произнес:
– Добрый день. Можно поговорить с Максимилианом Фогелем?
– Да, я вас слушаю. Представьтесь, пожалуйста.
– Лукас Равенсбург.
Ответом ему стало молчание.
– Мсье Фогель, вы меня слышите? – не выдержал Люк.
– Да, конечно. Прошу вас, зовите меня Макс.
Собеседники снова умолкли, не зная, с чего начать разговор.
– Я получил ваше письмо, – неловко начал Макс. – Вы приехали во Францию?
– Мы сейчас в Париже, – пояснил Люк.
– Как ваша дочь перенесла перелет?
– Спасибо, хорошо. Лондон Дженни очень понравился, но ей не терпелось побывать в Париже.
– Я
– Послушайте, вы сможете приехать в Париж, или мне лучше навестить вас в Лозанне? – без обиняков спросил Люк.
– Я с радостью приеду к вам, – взволнованно ответил Максимилиан. – Вдобавок, в одиночку путешествовать легче.
– Нет, я не собираюсь впутывать в это Дженни, – резко ответил Люк. – Она ничего не знает о моем прошлом.
– Да-да, конечно, – согласился Макс. – Я к вам приеду, побеседуем наедине.
– Когда вы сможете выбраться?
– Давайте сделаем так: я выеду из Лозанны в пятницу, а в субботу мы с вами встретимся в Париже.
«Прекрасно, – подумал Люк. – До конца недели я успею показать Дженни Париж».
– Договорились. Мы остановились в «Гранд-отеле».
– У вокзала Сен-Лазар? – уточнил Макс.
– Да.
– Мне вам позвонить?
– Нет, давайте встретимся в фойе, в десять часов утра.
– Хорошо. Послушайте, мистер Рэйвенс, а как я вас узнаю?
– Не волнуйтесь, – ответил Люк. – Я узнаю вас. До встречи, – сказал он и повесил трубку.
Такси остановилось у входа в отель «Риц» на Вандомской площади, и Люк церемонно помог дочери выйти из салона. Он решил не считаться с расходами и, не обращая внимания на нахлынувшие воспоминания об оккупированном Париже, с гордо поднятой головой вошел в знаменитый ресторан «Л’Эспадон», куда некогда полковник Килиан пригласил Лизетту на ужин в честь дня ее рождения.
– Вы готовы, мадемуазель Женни? – церемонно осведомился он по-французски.
– Да, мсье Люк, – в тон ответила девочка.
– Зови меня папой, пожалуйста, – взмолился он.
– Пап, спасибо, что заставил меня подучить язык, – прошептала Дженни.
– Я знал, что тебе пригодится. Кстати, чувствуешь аромат настоящего кофе?
– Ага, – кивнула она. – Париж пахнет по-иностранному…
– Нравится?
– Еще как! Очень элегантно.
– В таком случае, начнем с коктейлей, – предложил Люк.
Дженни восторженно согласилась, но капризно надула губы, узнав, что ей достанется безалкогольный напиток.
В ресторане, куда во время оккупации местных жителей не пускали, Дженни и Люк присели в баре. К ним подошел официант.
– Bonsoir, mademoiselle, monsier [15] , – поздоровался он и осведомился: – Вы на ужин?
– Да, – кивнул Люк. – У нас заказан столик на семь часов вечера.
– Позвольте предложить вам аперитив, мсье?
15
Добрый вечер, мадемуазель, мсье (фр.).