Клятва похоти и ярости
Шрифт:
— Пожалуйста, побегай сегодня, крошка. Я с удовольствием снова погоняюсь за тобой и накажу.
Она одарила меня улыбкой, которая граничила с оскалом.
— В следующий раз, когда ты привяжешь меня к кровати и оставишь там, я сделаю что-нибудь похуже, чем войду в твою комнату.
— Обещания, обещания, принцесса. — Я представил, как она привязывает меня к кровати, заползает на меня и касается губами моего тела. Подчинение было не в моих правилах, но для нее, возможно, да. — Но просто знай, что в следующий раз я не уйду и не позволю тебе так легко отделаться. Это было вступление.
Ее
— Обещания, обещания.
О, она играла с огнем, и мы оба должны были сгореть.
— Умоляющая и истекающая кровью, крошка.
Румянец, окрасивший ее щеки, заставил меня подавить стон. Я, не задумываясь, накрыл ее рот своим. Ее вкус окатил меня, как дорогое виски, разливающееся по моим венам. Когда я заставил себя отстраниться, Эмилия уставилась на меня, широко раскрыв рот, с припухшими губами, розовыми щеками и дикими глазами. Она была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел, и я ничего так не хотел, как наклонить ее над диваном и сорвать свое имя с ее губ. Но она не умоляла…
Прежде чем она успела заговорить, я отвернулся.
— Будь готова к семи, Эмилия.
***
Я посмотрел на свое отражение, поправил галстук-бабочку, прежде чем выйти из своей комнаты и постучать в дверь Эмилии. Когда она открыла, я был готов убить Томми во второй раз за день. Я не мог появиться с ней на людях в таком виде. Красное платье облегало каждый изгиб, разрез по всей длине обнажал ее неповрежденную ногу, а вырез ложился между ее упругими сиськами.
— Это единственное платье, которое купил тебе Томми?
Ее брови сошлись на переносице, прежде чем она скрестила руки на груди, прикрыв полоску кожи между грудями.
— Да, и, к твоему сведению, я бы тоже не стала выбирать его в первую очередь. — Ее взгляд опустился в пол. — Но, учитывая, что я так ужасно выгляжу, может, тебе стоит просто оставить меня здесь?
— Я не оставлю тебя здесь, потому что не доверяю тебе, крошка.
Она отступила на шаг, и я погнался за ней, как, казалось, всегда.
— И ты не выглядишь ужасно, ты выглядишь чертовски съедобно. Что является проблемой, потому что я не могу проливать кровь в компании гражданских.
Даже сквозь макияж я заметил, что ее щеки слегка порозовели.
— Неважно. Это глупо.
Мне понравилось, как неловко она реагировала на любой комплимент.
Я достал из кармана коробочку и открыл ее.
Ее глаза расширились, когда она увидела огромный рубин внутри.
— Что это, черт возьми, такое? — Она указала на него, как будто он мог выпрыгнуть и укусить ее.
— Это кольцо я бы подарил тебе в тот день, когда ты сбежала с вечеринки по случаю помолвки. — Своего рода семейная реликвия, единственное, что у меня осталось от матери. Я вспомнил, как подъезжал к той вечеринке и ненавидел себя за то, что собирался надеть что-то настолько ценное для меня на палец девушки, которую я даже не знал. Я был знаком с Эмилией всего неделю, но знал, что это кольцо никогда ни на чьем другом пальце не будет сидеть так идеально, как на ее.
Она застыла, когда я надел его, камень был почти толщиной с ее тонкий
— Я не выйду за тебя замуж. — Широко раскрытые глаза Эмилии встретились с моими. — Я не умоляла тебя, — прошептала она.
— Нет, но будешь. — Я запустил пальцы в ее волосы и прижался губами к массе растрепанных кудряшек. — Хотя, для остальных, ты моя. Мы помолвлены, и именно так мы тебя представим.
— Не покажется ли это немного странным? В смысле, почему бы тебе просто не сказать, что я твоя подружка или девушка?
— Потому что я ни с кем не встречаюсь и у меня нет подруг. — Я схватил ее за руку и потащил по коридору, ее высокие каблуки стучали по паркету. — Есть девушки, с которыми я трахаюсь, а теперь есть девушка, на которой я женюсь.
Она замолчала, и я понадеялся, что, может быть, только может быть, она наконец-то поняла. Она будет моей, и пытаться убежать от этого было бессмысленно.
Глава 13
Эмилия
Джованни притормозил перед оперным театром, где по обе стороны короткой красной дорожки собралась толпа. Когда он сказал «Гала», я не представляла себе такого зрелища, и мой желудок сжался от волнения.
— Ты действительно привез меня сюда только для того, чтобы присматривать за мной? Или ты просто хотел выставить меня напоказ с этим камнем на пальце, как какой-нибудь приз?
Его пристальный взгляд скользнул по мне, ушибленные костяшки пальцев коснулись моей щеки так нежно, что это было почти благоговейно.
— Я знаю, ты попытаешься сбежать. Ты, несомненно, потерпишь неудачу, но на тот случай, если у тебя все получится, я хочу, чтобы у Серхио Донато не возникало сомнений в том, кому ты принадлежишь и кто придет за ним, если с тобой что-то случится.
— Я… — Мое сердце затрепетало, что-то теплое и успокаивающее поселилось в моей груди.
Неужели это… то самое чувство, когда о тебе заботятся? Нет, ему было все равно. Он просто заботился о своих вещах, вот и все.
— Не сомневайся, я был бы вынужден убить его, а это пагубно сказалось бы прямо сейчас. — Он провел большим пальцем по моей нижней губе, по синяку, который он там оставил. — Так что, если ты не можешь вести себя прилично, то, по крайней мере, улыбнись и заставь весь мир поверить, что ты принадлежишь мне так же, как и я.
Это была моя прекрасная возможность сбежать, так что, если бы мне пришлось играть какую-то роль до этого, я бы это сделала.
— Я был снисходителен к тебе, крошка, но не испытывай меня сегодня. — Джованни Гуэрра был каким угодно, но только не снисходительным.
Под безупречным смокингом и сияющей улыбкой скрывался настоящий зверь. Он вышел из машины и открыл мне дверцу. Я взяла его протянутую руку, и он помог мне подняться на ноги, прежде чем прикоснуться губами к моим пальцам, к кольцу, которое висело на них, как крошечная цепочка.