Клятва похоти и ярости
Шрифт:
— Семье или тому человеку, который хочет моей смерти? — Серхио, Маттео… это было одно и то же. — Это просто принуждение. Я никогда не захочу выйти замуж за мужчину, который купил меня только для того, чтобы подставить моего дядю.
Он протянул руку, запутался пальцами в моих волосах и запрокинул мою голову назад с такой силой, что у меня защипало в затылке.
— Что я только что сказал, Эмилия? — Я впилась в него взглядом, когда горячее дыхание обдало мое лицо. — Я сказал, что хочу, чтобы с твоей киски капало.
Так что я не могла просто умолять сохранить мне жизнь. Я должна была
В тот момент я ненавидела его, но если бы он положил руку мне между бедер, то нашел бы то, что искал. И я была уверена, что он знал это, знал, что он мне нравится, и он загнал меня в угол, из которого у меня уже были средства выбраться. Мне оставалось только умолять. Оставалось только делать то, что он хотел. Чего хотел мой дядя. Только все было еще хуже. По крайней мере, если бы он заставил меня, я все еще могла бы сохранить свою гордость, свое достоинство. Он хотел лишить меня этого.
Я скользнула по нему взглядом, позволяя всем признакам отвращения, которые я испытывала, отразиться на моем лице.
— Этого никогда не случится.
Его губы дрогнули, и эта невыносимо сексуальная ухмылка появилась на его идеальном лице.
— Я не могу дождаться, когда почувствую свое кольцо на твоем пальце и твою кровь на моем члене, крошка. — Он почти простонал эти слова, прежде чем моя ладонь коснулась его щеки.
Прикосновение кожи к коже испугало меня. Я не хотела этого делать и приготовилась к ответному удару. Вместо этого он просто прикусил нижнюю губу и схватил меня за руку.
— Продолжай причинять мне боль, принцесса. — Он прижал ее к своим ребрам, темная ткань его рубашки промокла насквозь. — У меня от этого так чертовски стоит.
Я попыталась вырвать свою руку, но он не позволил мне, зажав ее под своей.
— Ты больной.
— Да, это так. Но помни, я могу приковать тебя к своей кровати и взять у тебя все, что захочу, Эмилия. — Его лоб прижался к моему, скользкие пальцы переплелись с моими на его боку, как будто мы были каким-то образом связаны клятвой крови. — И ты бы наслаждалась каждой секундой. Тогда ты действительно была бы моей послушной маленькой рабыней.
Словно почувствовав, что я дошла до предела, он отпустил меня и отступил назад. Я слезла со столешницы, прежде чем отшатнуться от него. Затем практически убежала в свою комнату не потому, что испугалась, а потому, что часть меня хотела того, что он предлагал, чего-то настолько первобытного, что это выходило за рамки разумного.
Я могла бы поклясться, что услышала низкий раскат смеха после того, как за мной захлопнулась дверь.
Глава 10
Джио
Мой член был словно каменный, а ребра горели, когда я смотрел на коридор, где только что исчезла Эмилия. Я знал, что у нее есть нож, и сразу же понял, что она собирается сделать. Никогда еще я так не жаждал, чтобы кто-то ударил меня ножом. Она была всем, что я хотел испортить и приручить.
Она колебалась. Она определенно хотела меня.
Я приготовил тарелку спагетти и отнес к ней в комнату, приготовившись, если понадобится, покормить ее насильно. Но я не смог. Если я войду туда прямо сейчас, то в конце концов попытаюсь ее трахнуть. Не раньше,
Я включил камеру в ее комнате, и она просто стояла там, выглядя потрясенной. Отпечаток моей окровавленной ладони остался у нее на горле, багровая полоса пересекала гладкую кожу ее лица. Она никогда не была так красива, и я никогда так сильно не хотел погрузить свой член в женщину. Я расстегнул ремень и сжал эрекцию в кулак. Моя рука все еще была в крови, но мне было все равно. Я наблюдал, как она сидела на краю кровати, такая невинная, но в то же время запятнанная насилием. Я ласкал себя сильно и быстро, готовый кончить через несколько секунд. Когда я опустил взгляд, мой член был окрашен в красный цвет, и я застонал, представив, как бы он выглядел, покрытый следами ее девственности. Я потерял самообладание, яйца взорвались, тело дернулось, когда я кончил в собственную руку. Блять. Моя грудь тяжело вздымалась, когда я смотрел на месиво на своей руке. Кровь и сперма — мое новое любимое сочетание.
Я посмотрел на монитор как раз в тот момент, когда Эмилия открыла дверь и взяла тарелку с едой. Меня охватило удовлетворение, когда она начала есть. Хорошая девочка.
Взяв телефон, я позвонил Томми.
— Да?
— Мне нужно, чтобы ты приехал в пентхаус и заштопал меня.
— Кто, блять, тебя ранил? — В его голосе прозвучала ярость, и я понял, что он, вероятно, представил, как какой-нибудь член мафии всаживает в меня пулю.
— Просто, блять, приезжай сюда.
На мгновение воцарилась тишина.
— Это та девушка, не так ли?
Я даже не успел ответить, как он начал смеяться.
— О, здорово. Подожди, я расскажу Джексону.
— Поторопись, черт возьми, и держи рот на замке. — Я повесил трубку и вскочил на ноги. Мне нужно было хотя бы принять душ, прежде чем он приедет сюда.
***
Я опаздывал из-за этой поножовщины. За моей спиной маячили арки Бруклинского моста, ровный гул уличного движения сливался с музыкой, доносившейся из близлежащего ночного клуба. Мой ночной клуб — «Порок».
До Эмилии это были мои владения, моя обычная ночная жизнь, где я совмещал легальную и нелегальную части своего бизнеса. Было что-то успокаивающее в том, что я приходил сюда, где обычно задерживался до раннего утра. Хотя я не мог притворяться, что не нахожу компанию Эмилии более интересной.
«Порок» был одним из сверкающих драгоценных камней в моей личной империи, каждый из которых создавал впечатление, что я бизнесмен, не знающий упреков. И чем дальше я был от упреков, тем больше это приносило пользы клану. Тем легче становилось членам совета, мэрам и другим влиятельным лицам забирать мои грязные деньги. Правдоподобное отрицание открыло больше возможностей, чем когда-либо открыло бы насилие. Неро управлял Нью-Йорком сквозь страх и кровь, но я управлял им через тех самых людей, которые когда-то стояли у нас на пути. Если я погибну, то погибнем и мы все. Это был карточный домик, в котором я находился на самом верху.