Клятва похоти и ярости
Шрифт:
Схватив мусорное ведро, я перевернула его и вскарабкалась наверх, распахнув стекло настолько, насколько это было возможно. За окном был темный переулок, который тянулся вдоль оперного театра. Мое сердце бешено колотилось, пока я ждала, что дверь распахнется, что Джованни поймает меня в ловушку, как дьявол, которым он и был, и утащит обратно в ад. Но он этого не сделал. Единственным звуком был низкий гул музыки, доносившийся из бального зала. Я подтянулась на узком выступе и подумала, не снять ли обувь, но я скорее сломаю лодыжку, чем пройдусь босиком по нью-йоркскому переулку.
Я протиснулась в щель, ткань моего платья зацепилась
Тусклый свет уличного фонаря отбрасывал тени на мусорный контейнер прямо под окном. Я уцепилась за выступ, сломала ноготь и ободрала руки, прежде чем приземлилась на него, а затем спрыгнула на землю, и все это без перелома лодыжки. Меня охватил восторг, пропитанный мусором воздух внезапно показался таким свежим, таким свободным. Теперь все, что мне нужно было сделать, это убраться к чертовой матери из Нью-Йорка, пока Джованни не нашел меня.
Глава 14
Эмилия
Мой робкий оптимизм был недолгим. В ту секунду, когда я сделала шаг к выходу из переулка, из темноты вышла фигура и преградила мне путь. Его руки были сложены на груди, а тусклый свет играл на рыжих волосах. Томми. Вздохнув, я попыталась скрыть сокрушительное чувство поражения. Я должна была догадаться, что Джованни никогда бы не отпустил меня одну в туалет.
— Ты только что проиграла мне сотню баксов, малышка.
— Спорили, что я не сбегу?
Он пожал плечами.
— Я думал, ты не настолько глупа, чтобы думать, что он не будет готов.
Я нахмурилась.
— Знаешь, ты мог бы просто отпустить меня. Я могу… Я могу заплатить…
— Нет, не можешь.
Мой гнев взял верх.
— А если бы я могла? Это уменьшит твое желание выдать меня замуж и затащить в постель против моей воли?
Нахмурив брови, он шагнул ко мне.
— Джио неплохой парень, Эмилия. Он, конечно, не собирается тебя насиловать…
— Просто жениться на мне и забрать мою свободу? — Забавно, что одна казалась ему отвратительной, а другая — нет. Честно говоря, я скорее отдам свое тело, чем свободу.
Он вздохнул и посмотрел мимо меня, как будто хотел выразить свое разочарование окружающими нас кирпичными стенами.
— Я видел, как один из капо твоего отца приставил пистолет к твоей голове, Эмилия. — Его взгляд метнулся ко мне, зелень его радужек ярко выделялась в темноте. — Ты думаешь, что если сбежишь, то все закончится? Что убежишь на закате? Джио — меньшее из всех твоих зол здесь.
Несправедливость всего этого внезапно навалилась на меня свинцовой тяжестью.
— Я ни о чем таком не просила.
Он шагнул вперед и, прежде чем я успела возразить, заключил меня в объятия. Я обмякла в его объятиях, и на глаза навернулись слезы.
— Мне жаль. Это неправильно, но обещаю тебе, что он не причинит тебе вреда. Он защищает тех, кто верен ему.
Но я не была такой и никогда не буду. Они оба должны были это знать.
— Пойдем. — Он отстранился и, обняв меня за плечи, повел по переулку. —
— Ты ждал меня, Томми. Я бы сказала, что он точно знает, где я.
— Ну, зато он не может сказать, что ты не боец, милая.
Он провел меня вокруг входа в здание и обратно в сверкающий бальный зал, как будто только что наткнулся на меня.
День за днем, неудачный ход за неудачным, я теряла надежду. Возможно, я никогда не смогу сбежать, и тогда мне придется сделать выбор, который на самом деле не был выбором.
Выражение лица Джованни ничего не выражало, когда Томми отодвигал мой стул.
— Спасибо, Томми, — процедила я сквозь стиснутые зубы, разглаживая платье на бедрах.
А потом он ушел. Я хотела ненавидеть Томми так же сильно, как ненавидела его босса, но это было невозможно. В нем было что-то такое, что говорило о доброте в этом мире, где я редко сталкивалась с этим, и мне хотелось, чтобы он остался, вместо того чтобы оставлять меня на растерзание волкам, или, скорее, волку. Если кто-то еще за столом и поинтересовался, почему меня провожают из туалета, они ничего не сказали.
Я старалась не смотреть на Джованни, сосредоточившись на тарелке с едой, которую подали в мое отсутствие. Баранья голень с овощами. Конечно, в изысканном варианте. Пальцы коснулись моего подбородка, и Джованни заставил меня посмотреть на него, проведя большим пальцем по уголку моей губы.
— Третий страйк. — На его губах заиграла злая ухмылка. — А я-то думал, что этот вечер принесет разочарование. — Его слова были ледяными, а взгляд обещал возмездие.
С этими словами он отпустил меня и отвернулся, начав разговор с банкиром, сидевшим по другую сторону от него. Я сидела с узлом в животе, плечи напряжены, я ждала, что вот-вот упадет топор. Потому что он ни за что не оставит это просто так. Он причинит мне боль? Шли минуты, и я, как ни странно, начала расслабляться, ковыряясь в тарелке и выпивая еще один бокал вина. Джованни рассмеялся какой-то шутке, на которую я не обратила внимания, и его рука почти случайно легла мне на бедро. Конечно, ничто из того, что он делал, не было случайным. Теплые пальцы скользнули в разрез моего платья, поднимаясь вверх и поднимая юбку и скатерть к бедрам. Мой пульс участился, кровь застучала в ушах, а тело задрожало. От страха? Предвкушения? Я действительно не была уверена. Когда он задел мое нижнее белье, я протянула руку и схватила его за запястье.
— Тсс, крошка. — Он прижался губами к моему виску, и всем, кто смотрел на него, он показался милым и любящим женихом. — У тебя сегодня большой послужной список.
Я встретилась с ним взглядом, губы были так близко, что я чувствовала вкус виски в его дыхании.
— Пожалуйста. — Это было все, что я могла сказать, хотя понятия не имела, о чем молила — о пощаде или о гневе.
Он приподнял бровь, ожидая, и я поняла, что делаю себе только хуже. Я отпустила его запястье, и он поцеловал меня в лоб, задержавшись губами на моей коже, когда скользнул пальцем под трусики и коснулся клитора. Я резко втянула воздух, а он взял свой напиток и стал потягивать его с непринужденной грацией человека, который полностью контролирует все вокруг. Он продолжил свой разговор с банкиром, в то время как я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме него и его пальцев. Я пыталась дышать, сохранять спокойствие, но ни один мужчина никогда не прикасался ко мне так.