Ключ к полям
Шрифт:
Я шел вдоль пруда, вглядываясь в призрачных Коломбин и Пьеро, что скользили в серебристых лодочках по его ртутной глади. Толкаясь, хохоча, мимо меня пробегали Венецианские дамы, Коты, Доктора, Тартальи, Капитаны, Панталоне, пестрые, как попугаи-неразлучники, Влюбленные. Вспыхнул и потух на ажурном мосту Арлекин. Справа расплывалась в теплых огнях сцена с оркестром, в прорезях черной листвы полыхали танцующие парочки. Белое на черном, черное на белом. Кто же, кто? Вот эта щуплая фигурка в бауте? Или вон та дама из ляпис-лазури, что стоит в тени беседки? Нет, скорее всего, Коломбина. Но сколько же их здесь, в ромбах, шляпах, париках,
Кто-то тронул меня за плечо. Взрыв смеха. Я обернулся: прилизанный ферт на ходулях, пузатый и легкий, как воздушный шар, в белоснежном жабо и шапочке с помпоном, с черной жемчужиной слезы на белом лице, вежливо осклабился. Я видел эту сценку миллион раз, я знал, что будет дальше, шаг за шагом, и, нахмурившись, продолжил путь. Снова гогот. И снова улыбочка в ответ на мой вопросительный взгляд. Отцепись! Я пошел медленней прислушиваясь, спиной угадывая, что толстяк бесшумно крадется следом. Через несколько шагов я круто обернулся: так и есть — пародирует мою походку, толстая каракатица! Я, такой блазированный, такой многомудрый, был раздосадован этим затертым до дыр ветхозаветным трюком. Я скорчил гримасу — он в ответ, я замахнулся — он тоже, в утрированном гневе балансируя на своих ложноножках, застыл в гротескной позе. Хохот, жидкие хлопки декольтированных смуглых девиц и их тщедушного кавалера в голубом. Впереди, у одной из беседок показался глотатель огня — вихляющий бедрами, весьма разнузданный Кот, который в перерывах между «огненными глотками» хамовато мяукал, а под конец скинул голову с плеч и оказался престарелой губастой матроной с крашеным клоком синих волос. Пернатые дамы со своим пигмеем свернули на мост.
Воспользовавшись моментом, я припустил по дорожке вправо, туда, где на волнах элегической музыки качались танцующие парочки. И не зря, как оказалось. На одной из слабо освещенных скамеек развалилась знакомая фигура в белом с зелеными галунами костюме, лихо сбитой набекрень шапочке, густобровая и густобородая, с гитарой и полупустым бокалом в руках. Сидевший рядом Доктор, завидев меня, ретировался.
— Привет, Бригелла.
— А? — Он вздрогнул, пролив пару капель себе на камзол.
— Не узнаешь? А я тебя сразу узнал. Словно ты не надел, а снял маску.
— Черт… Арлекин, нельзя же так подкрадываться… Мне этот камзол нужно вернуть в целости и сохранности. Как тебе, кстати? Похож я на Бригеллу?
— Я же говорю, Бригелла — твое второе, нет, даже первое я.
Еще он был удивительно похож на Смердякова, но об этом я благоразумно умолчал.
— Твой знакомый? — спросил я, кивая в сторону черной фигуры.
— Да, в некоторой степени. Если могут вообще быть знакомые на маскараде.
К таинственному Доктору тем временем присоединилась дама в прелестном алом платье и Арлекин. Три пятна — красный, черный, красный — стремительно удалялись. Мне показалось, что Доктор обернулся: зловещая фигура в обрамлении огня. Бригелла дернул меня за руку:
— А я вот, видишь, музицирую понемногу.
— Ты полон сюрпризов, — рассеянно пробормотал я.
Его кошачьи глаза тлели сальным недобрым огоньком. Он выглядел рассеянным и сбитым с толку, словно увидел или узнал нечто недозволенное.
— Ты видел Жужу?
На дорожке появилась троица увальней с изумрудными
— Что такое?
— Маттачино, — жутким шепотом ответил он.
— Что ты несешь?
— Типы, которые бросают в тебя яйца с красной водой.
— Ха.
— Тебе, может, и ха, а мне костюм возвращать. Такой же ослепительно белый, каким я его получил.
— Ты видел Жужу?
— Тише.
— Видел или нет?
— Откуда я знаю. Тут куча Жуж. На любой вкус. — Он высунулся из укрытия, завертел головой. — Кажется, прошли.
Подобрав гитару и треснувший стакан, он снова уселся на скамейке. Стоя рядом, я раздумывал, в какую сторону податься.
— Ты что? Садись.
— Я пойду. Мне Жужа нужна.
Из густой тени напротив выплыла белая щекастая маска с черной кружевной оторочкой вокруг глаз. Она была плотно закутана в черный плащ, и казалось, что белое простоватое личико, как улыбка Чеширского кота, плывет по воздуху. Выпростав из-под плаща руку в белой перчатке, она жестом поманила нас за собой и растворилась во тьме.
— Что за театр теней…
— Это моя знакомая. Смугляночка.
— Бледновата для смуглянки.
Бригелла поднялся, сдувая воображаемые пылинки со своих блистающих доспехов.
— Слушай, а ты уверен, что…
Не успел я договорить, как из той же тьмы материализовались ушастые типы и с хохотом и улюлюканьем стали бросать в нас яйцами. Наступая друг другу на ноги, мы с Бригеллой бросились в спасительные джунгли за скамейкой. Лопоухие продолжали обстрел: одно яйцо больно ударило меня по локтю, второе — чуть повыше запястья. Бригелле повезло еще меньше: на спине и заду у него красовались смазанные алые кляксы. Гитара с предсмертыми хрипами выдувала затейливые пузыри. Наше ветхое убежище исходило кровью.
— Скоты, сволочи, уроды, недоноски, сукины дети! — по-детски распустив губы, стонал Бригелла.
— Да ничего… Почти не видно, — соврал я, вытирая рукав. Ладони мои стали красными и липкими. Кровавые бомбы продолжали шлепаться у наших ног. — Выглядит впечатляюще. В стиле гранж, как ты любишь.
— С меня же кучу денег за это…
— Да успокойся ты. Маскарад есть маскарад. Каждый делает, что хочет, никаких табу. И тайное становится явным. Мы с тобой, похоже, латентные Джеки Потрошители, — сказал я, разглядывая свои бурые ладони.
Лопоухие, исчерпав свои запасы, ретировались.
— Вот тебе и Смуглянка. Осторожнее со смуглыми леди, они коварны.
— Не понимаю, о чем ты. И это была не она. Очень похожа, но не она. Моя дама — женщина в соку, и маска у нее с драгоценными камнями.
— Алчный Бригелла! На тебя не угодишь.
Оставив Бригеллу причитать на липкой скамейке, я побрел обратно к пруду. Где искать свою леди? В каком обличье? Смуглая, белокожая, аквамариновая? Маски дразнили меня. Весь мир надо мной смеялся. Наскочили, налетели, стали водить хоровод. За что, за что? Отпустите… Вселенная, хохоча, открыла пасть, и я с ужасом и омерзением заглянул в этот черный беззубый провал. Размалеванная толпа, в стразах и искусственных жемчугах, манила меня и отталкивала. Дамы, Влюбленные, Коломбины… Куча Жуж.