Ключ от Венеции
Шрифт:
– Что произошло потом?
– Она, должно быть, упросила его говорить потише. Больше ничего не было слышно. Да я и не хотел. Нехорошо слушать... подслушивать. Я вернулся в свой номер, а утром был напуган страшной новостью, что ваш брат пустил себе пулю в лоб.
– А вы не слышали звука выстрела?
– Нет. Иначе я бы сообщил об этом полиции.
Филипп расхаживал по комнате, пытаясь решить, насколько достоверен рассказ этого явно неуравновешенного человека. Наконец он сказал:
– Не могу понять, почему
– Нет, я ничего им не сказал.
– Но почему же, доктор? Не потому ли, что не смогли узнать женщину по голосу?
Ответ Линдерхофа пригвоздил Филиппа к месту:
– Я узнал её. Это была миссис Кэртис.
– Миссис Кэртис? Хозяйка отеля?
– Да.
– Вы абсолютно уверены?
– Определенно. У неё голос... голосок, как у недовольного ребенка, его невозможно перепутать.
Филипп устремил проницательный взгляд на доктора. В нем росло убеждение, что тот говорил правду. И все же...
– Просто невероятно, доктор! Обладая такими важными уликами, вы идете ко мне, а не в полицию. Почему? Что, черт возьми, помешало вам рассказать все инспектору Гайду?
Маленький немец, казалось, пришел в полное замешательство. Он передернул плечами и пробормотал что-то непонятное на родном языке.
– Ладно, доктор. Только между нами. Даю слово, что об этом никто больше не узнает.
– Ну, хорошо. Это должно, как вы говорите, остаться между нами. Я не мог рассказать в полиции потому... потому, что хочу избежать в данный момент упоминания в прессе своего имени. Любой намек на скандал меня разорит. На следующей неделе я должен предстать перед врачебным трибуналом в Гамбурге. Против меня выдвинуты... определенные обвинения. Если дело обернется для меня плохо, я буду лишен возможности заниматься врачебной практикой.
– В чем же вас обвиняют?
– Сплошная ложь!
– Линдерхоф запнулся, его лицо побагровело от гнева.
– Ложь, состряпанная бездельниками, которые от нечего делать суют свой нос в чужие дела. Вам скучно будет выслушивать детали, но, уверяю вас, я восстановлю свое доброе имя. Я приехал В Англию, чтобы ни один немецкий газетчик не смог разыскать меня, и поэтому я не могу позволить себе быть замешанным в какие-то дела с вашей полицией. Как видите, положение у меня очень сложное.
– Вижу...
Это была странная история, но звучала она правдоподобно. Очевидно доктор выдержал нелегкую борьбу с собственной совестью, прежде чем решился на этот рассказ.
– Вы очень верно поступили, придя ко мне, доктор. Я высоко ценю ваш поступок.
– В самом деле? В таком случае не окажете ли мне ответную любезность?
– Безусловно, если смогу.
– Если вы воспользуетесь полученной от меня информацией, пожалуйста, не упоминайте моего имени в течение следующих нескольких
– Очень хорошо, доктор.
– Благодарю вас. До свидания и удачи вам!
– Благодарю и в свою очередь желаю вам, доктор, всяческого успеха.
Они пожали руки, и Филипп проводил Линдерхофа до двери. Когда он вернулся, Рут стояла посреди кабинета, глаза её возбужденно блестели.
– Вижу, вы подслушивали, - спокойно сказал Филипп.
Она озорно улыбнулась.
– В обязанности образцового секретаря, к вашему сведению, входит знать, чем занимается её начальник в рабочее время.
Филипп не был расположен к фривольной болтовне и уже собрался одернуть Рут, когда зазвонил телефон.
– Спасительный звонок!
– усмехнулась Рут, а Филипп не смог подавить гримасу досады. Подняв трубку, она вновь стала образцовым секретарем. Фотостудия Хольта... Да... Кто говорит?.. Одну минутку. Это миссис Кэртис, она хочет поговорить с вами.
Филипп взял трубку.
– Миссис Кэртис? Это Филипп Хольт. Чем могу служить?
Рут внимательно наблюдала за ним. Вот он слегка нахмурил брови и ощупал карман.
– Да... Да, ключ у меня... Вы наверно правы, он действительно не подходит к моей двери... Хорошо, миссис Кэртис, я верну его вам... Нет-нет, если это важно, я лучше сам привезу его. Не составит никакого труда... Завтра я навещу вас в отеле. Да, миссис Кэртис, я настаиваю на этом. К тому же мне хотелось бы побеседовать с вами.
Жгучее любопытство пересилило у Рут угрызения совести. Она прошмыгнула в дверь, ведущую в квартиру Филиппа, и схватила отводную трубку в гостиной.
Послышался недовольный голос миссис Кэртис:
– О чем вы хотите говорить со мной, мистер Хольт? Утром я рассказала все, что вас интересовало.
– Я хочу поговорить о своем брате, миссис Кэртис.
– Но мы уже все обсудили...
– Да, и весьма подробно. Казалось, все выяснили. И все же мне кажется, вы кое о чем забыли.
– Я... я вас не понимаю.
– Разве, миссис Кэртис? Скажите, почему вы не упомянули, что были в номере Рекса той ночью, когда он погиб?
Несколько секунд на другом конце провода молчали. Потом Ванесса Кэртис разразилась шквалом бессвязных протестов. Филипп оборвал её излияния.
– Такие вопросы вряд ли стоит обсуждать по телефону. Завтра утром я приеду к вам.
– Нет! Не делайте этого... Только не в отель, не сюда.
– Почему же?
– Это... просто неподходящее место, вот и все. Давайте встретимся где-нибудь в другом месте. Например, в ресторане.
– В Мейденхеде?
– О нет. Где-нибудь поблизости, скажем, в Виндзоре. Там есть кафе, неподалеку от замка, называется "Выбор Хобсона". Вы его знаете?
– Найду. Когда мы встретимся?