Книга абсурдов и любви

Рыженко Валерий

Это была тайна и стоила она грошей.

– Мало, – сказала Вика, когда по столику покатились медяки, похожие на жёлтые кошачьи глаза.

Тайна стоила больше, а место администратора ещё больше.

– Умная девушка, – похвалил администратор. – Нет больше бабок.

Вика посоветовала взять взаймы.

– У кого? – возмутился администратор.

– У швейцара, – кротко сказала Вика.

Администратор вызвал швейцара, который с улыбкой направился к Вике.

– Постой! – сказал директор. –

Это не твоё дело.

– Как не моё!

Швейцар с удивлением посмотрел на свои кулаки.

– Дай ей бабок! – бросил директор.

– Кому? – тихо спросил швейцар.

– Ей.

– Так я ей уже давал, – ещё тише ответил швейцар.

Администратор оказался на высоте.

– Мало давал. Дал бы больше, она бы меня не беспокоила.

Человек с галунами молчал.

– Если ты сердишься на меня, – заворковала Вика, – дай директору в долг.

– Да, – пробормотал администратор. – Дай мне в долг.

С носа администратора Ляптя взяла дешевле. Нос швейцара оказался дороже.

– Я её провожу, – хрипло сказал швейцар.

– Только попробуй, – ответила Вика. – Хай такой подыму, что маму родную на помощь позовёшь.

– Оставь её, – махнул хранитель гостиницы. – Она хорошая девушка.

Администратор боялся, как бы провинциалка не добралась до бабок, которые сегодня случайно обронили в кабинете.

– А теперь самое основное, – сказал швейцар, выйдя из коматозного состояния.

Он кратко изложил финал фильма, в котором главный мафиози, швейцар показал на директора, уловив его взгляд, поправился, что он главный мафиози, будет спускать следователя с лестницы.

Вика тотчас поменяла финальную сцену. Она быстро открыла дверь. В кабинет хлынули любопытные иностранцы. Вика показала на фибровый чемодан, дав понять администратору, что в финальной сцене запросто может уложить десятка два гостей.

– Я же иностранцам сказал, что мочить будут тебя, – заметался швейцар. – Сюжет менять нельзя. Шеф, – он умоляюще зарыскал волчьими глазами, – я даже название фильма придумал.

– Интересно, – процедила Вика. – И какое название?

– Удар Торнадо, – завихрился швейцар и попытался принять боксёрскую стойку, но уставшие от беготни ноги за Викой, сработали на пол, он быстро вскочил, отряхнулся, повторять не стал. – Я тебя мочалить должен, а не ты меня. Сюжет менять нельзя. Иностранцев запутаем, репутацию потеряем.

– Можно, – добродушно ответила Вика.

– Это почему, – взвился швейцар.

Они заспорили.

– Вы тут выясняйте истину, – бросил администратор и попытался умыкнуть, но Вика чемоданом перегородила.

– Я в туалет хочу, – взревел хранитель гостиницы. – Не кабинет же портить.

– Во время съёмок любые хождения запрещены, – осмелел швейцар, опасаясь остаться

один

– Молодец, – похвалила Вика. – Креативно мыслишь, но сюжет нужно менять, дорогой дружище, – она перешла на ласковый тон. – У тебя в сюжете нет креатива, а у меня есть, – она вывела погребальную сцену, в которой следователь бьёт мафиози.

– Наши следователи не дерутся, – твёрдо сказал швейцар.

– А ну спроси у господ, – бросила Вика переводчице. – У них следователи дерутся.

Господа иностранцы дружными криками подтвердили, что их следователи сильно дерутся.

– Врежьте его, товарищ директор!

– Не надо, – быстро ответил швейцар и дал Вике зелёненькую со стариком, который одобрительно посмотрел на неё.

– Хороший удар, до торнадо ещё не дотянул, но дотянет, – сказала она. – Переведи, – бросила Вика переводчице. – Мафиози подкупает следователя. А ну, подкупайте, чтобы иностранцы поверили.

Через пять минут администратор и швейцар были банкротами.

– А теперь врежь директору, – бросила Вика швейцару. – Ты вдруг понял, что он втянул тебя в банду.

Директор упредил швейцара, который охнул, ощутив синюю подкову под глазами.

– Ну, а ты что стоишь, не телишься. Давай отходную директору.

– Эх, – вздохнул швейцар. – Была не была.

Его кулак пошёл на Вику. Она присела. Кулак воткнулся в лоб администратора.

– Ты что…, – хранитель гостиницы прошептал слова, которые производят сильное впечатление на иностранцев, и они запасаются ими, как запасаются матрёшками, и рухнул под ноги Вики.

– О! – закричали иностранцы.

Озлобленный швейцар двинулся на Вику.

– Стой! – заголосила она. – Куда прёшь. Ты в оцепенении. Ты же человека убил.

Швейцар действительно находился в оцепенении. Гости восторженно кричали "О!". На полу, распластавшись, как на пляже, отдыхал директор. Вспышки фотоаппаратов таранили глаза.

Вика не стала дожидаться развязки. Чемоданом она свалила швейцара, объяснила через потерявшуюся переводчицу, что проба ещё требует существенной доработки, и пригласила завтра присутствовать на окончательном варианте.

На улице она пустилась бежать, пока не наткнулась на железный короб. Словно гигантская бабочка, чемодан сверкнул в воздухе. Вика подсчитала выручку и направилась к вокзалу. Она твёрдо решила расквитаться с человеком с номерком, с которого начался тернистый путь.

Человека гор она нашла возле памятника революционному императору, на ладони которого в середине кучи бычков высилась внушительная, похожая на огнетушитель, пустая бутылка вина. Носильщик прислушивался к гудкам скорого.

– Иди, иди, миленький, – говорил он. – Мы тебя сейчас поприветствуем, как Саша Македонский Азию.