Книга-диалог 2

Коротков Егор

Невроз принес много страданий, полностью изменил меня и мою жизнь. Среди основных причин его возникновения (помимо природной склонности) вижу нездоровую атмосферу в семье, школе и обществе, в целом. За годы его преодоления выработал у себя определенную систему ценностей, комплекс психологических защитных механизмов, определенный психический иммунитет. Хотел бы передать это все нынешним саровским школьникам (потому что, например, уверен, что, в моей родной школе за прошедшие годы, в плане психологической атмосферы, мало что изменилось) и вообще всем, кто потенциально может столкнуться с подобной проблемой. В общем, хотел бы передать свой

опыт преодоления болезни людям. И думаю, в роли учителя одной из саровских школ, это будет удобнее всего сделать. Ведь, учитель, особенно учитель литературы, учит не только предмету, но и (как ни пафосно это прозвучит) жизни. Передает свой опыт, психологические, социальные навыки.

С: Приобщает к духовности…

Я: Пафосно до пошлости, но – да!

С: Еще смс чпокнули! Посмотри!

***

Я: Чувака одного спрашиваю, какое бы кинцо посмотреть. Он работает в архиве Мосфильма, или где-то там… Короче, в кино шарит. Сейчас ответил мне. Вкус, правда, у него специфический…

С: Ты этими своими отчетами об смс детей к духовности вести собрался?

Я: Ну это же я не для детей пишу!

С: Но они тоже могут прочитать. Да-а-а, скажут, хорош учитель!

Я: Да я еще, может, десять раз не решусь!

С: Девчонка откажет, и вся духовная миссия сразу закончится! Ты ведь из-за нее в Саров переезжать собрался! И истинная твоя миссия в том, чтобы…

Я: Не продолжай! Не надо пошлостей про нее! В прошлой книге и так наворотили… Боюсь, не расхлебаем.

С: Обидится, боишься? Из-за того, что понаписал? Ну, исправишь, уберешь. А с ней и так, очень вероятно, что не получится…

Я: Залип в переписку, про фильмы ((( И не ответить, вроде, не вежливо…

С: Зато, если она выдержит то, что ты про нее понаписал в прошлой книге, то это уж точно будет настоящая любовь!

Я: Хорошо, хоть, много народа не прочитает! А потом или удалю из доступа, или исправлю.

С: Если она прочитает, то, что ты там понаписал, до того, как у вас ВСЁ случится, то ВСЁ точно не случится никогда.

Я: Ну что мне, сейчас что ли лезть исправлять? К тому же там, где про нее – это одни из самых ярких моментов книги.

С: Давай, возьмем перерыв хоть на несколько минут?

Я: Давай, уж страницу добьем!

С: Любовь должна преодолеть плохие слова. У вас с женой все разрушилось не от того, что ты плохо про нее публично говорил, а скорее наоборот – стал плохо говорить из-за того, что все разрушалось…

Я: Про жену тоже не хочу.

С: К тому же, эта

девушка здесь – вымышленный персонаж. С измененным именем. Джойс про свою жену тоже гадости писал. Хорошо, что она его книг не читала. И эта девушка, возможно, не прочтет.

Я: Страница закончилась. Перерыв.

***

С: Покури еще.

Я: Зачем?

С: Для вдохновенья.

Я: Не хочу. Только холодно и противно станет.

С: Будешь бояться – точно ничего не напишется.

Я: И так не напишется.

С: Тогда ты в аду!

Я: Опять будем про аданеты рассуждать?

С: Ну да. Без этого, видно, никак.

***

Я: Ну покурил – мерзко, плохо!

С: А я не знаю, что сказать )))

Я: Отлично! Молодец! Ты мне вдохновенье обещал и хороший текст!

С: Обманул.

Я: То есть, мне с тобой не разговаривать?

С: Ок. Давай я поговорю, как будто никакого читателя нет. Вот ты боишься всего: за будущее этого текста, за свое здоровье, за свои будущие отношения, за свою будущую работу. Это все – страх ада, в той или иной форме. Но ада нет!

Это значит, что энергия радости, которая льется из тебя в мир (точнее не сама энергия – радость, а излияние некой энергии из тебя сопровождается радостью), не остановится навечно ни перед какой преградой. Все смоет и преодолеет! И ты испытаешь еще большую радость, чем любая, какую ты переживал до этого. Все самое яркое, красивое, чудесное и хорошее еще впереди. И всегда будет впереди!

Я: Это и есть твой супер-текст? Если родник радости и бьется внутри моего существа, он явно не достучался даже до меня! Не то что до читателя! А от того, что он рано или поздно пробьется, мне сейчас не легче!

С: То есть, хочешь сказать, ад есть и все будет плохо?

Я: Читатель даже не понимает, что мы сейчас говорим! Какой еще ад?

С: Непреодолимая преграда для излияния внутренней радости.

Я: Почему бы ей не излиться прямо сейчас? Сейчас – уже критическое время. Если она сейчас не изольется – будет ад.

С: Она изливается ровно настолько, чтобы ты мог писать этот текст, а не носиться по кухне, обезумев от ужаса.

Я: Я пишу текст, обезумев от ужаса! Эта реплика – вопль ужаса! Вопль безысходности! Бог мне поможет? С чего бы? Если я так грешу!

С: Сегодня ты особо не грешил. Даже не мастурбировал.