Книга Истины
Шрифт:
– Дело не в возрасте, - возразил из-за его спины Вирин.
– Посмотри. Они разряжены.
– Верно, - пригляделся Дорский.
– Я так разволновался, что не заметил. А кто же тогда…
Друзья, не сговариваясь, повернулись к противоположной стене. Чуть заметное углубление в рост человека заросло бледным мхом гуще, чем остальная кладка. В двух местах виднелись полусгнившие древки арбалетных болтов. Один из них торчал на уровне глаз Вирина. Музыкант со смесью ужаса и любопытства коснулся ржавого металла. Болт шатался, как
– Думаю, не стоит… - начал Лонцо, но опоздал.
Вирин потянул болт на себя. Целый пласт мха отошёл от стены, обнажив остатки черепа, удерживаемого корнями странного растения.
– Ужас, - вздрогнул герцог, когда факельный свет исчез в тёмном провале глазницы.
Словно в ответ на это слово, остатки скелета вместе с корнями мха оторвались от стены и рухнули к ногам юноши. Герцога передёрнуло, и он отступил на пару шагов. Вирин, напротив, снедаемый любопытством, склонился над останками. Затем обнажил кинжал и осторожно поддел потускневшую золотую цепь.
– С ума сошёл?
– Лонцо отвернулся.
– Да ладно тебе. Костей никогда не видел? Это родич твой, между прочим. Отдал бы дань уважения, - фыркнул музыкант, подняв находку чуть выше.
Блеснул медальон с изображением стоящего на задних лапах льва.
– Ничего себе!
– удивился Лонцо.
– Только он мне не родственник. Две тысячи лет назад Лагодол не был единой империей, и лев был символом королей Ноланда. А наша династия уходит корнями в княжеский род Витарда. Льва выбрали императорской эмблемой после объединения, то есть восемьсот лет назад. Мне вот интересно, почему человек, получивший восемь болтов, не лежит на полу, а стоит у стены?
– Деревянная панель, - Вирин постучал остриём кинжала по освободившейся стене.
– Силы выстрелов хватило, чтобы пришпилить тело.
– Зачем это?
– передёрнул плечами Лонцо.
– Чтобы следующие гости свернули за этот угол и умерли от разрыва сердца. Ну, или убежали бы в панике. Нам с тобой повезло, что скелет зарос. Я после зеркала стал немного нервным, - музыкант аккуратно опустил цепь на кости и с опаской двинулся вперёд.
Очередной крутой поворот ждал путников всего через сто шагов.
– Знаешь, что меня смущает?
– остановившись, спросил Вирин.
– Выходит ведь, что мы тут не первые. Значит, подсказка была не только в Серой Долине?
– Возможно. Но если бы книгу кто-то нашёл, об этом уже знал бы весь мир, - отозвался Лонцо, ощупывая носком сапога каждую плиту прежде, чем наступить.
– Может быть, этот ноландский принц вообще был единственным спускавшимся сюда человеком. Он мог прослышать об этом месте ещё при жизни Дараана. Или здесь был какой-то храм, и он забрался сюда случайно… Великие Грозы!
За поворотом ловушек не оказалось, зато коридор резко расступался в стороны и вверх. Трепещущего света факела едва хватало на часть потолка, изрезанного незнакомыми символами, и резную
– И что теперь?
– спросил герцог, пройдясь от стены до стены и убедившись, что обойти лужу не удастся.
– Кто ж знает, - Вирин забрал у него факел и поднял повыше, пытаясь разглядеть другой конец овального зала.
И вздрогнул, едва не выронив светоч. Впереди на миг вырисовался чей-то силуэт.
– Спокойно, - герцог отобрал факел обратно, борясь с желанием закричать и убежать куда глаза глядят.
– Здесь не может быть никого живого.
– Меня и мёртвые не очень радуют, - сквозь зубы выдавил музыкант.
– Да помогут мне Грозы… или кто там ещё может помочь?
– вздохнул Лонцо и сделал осторожный шаг в воду.
Оказалось мелко, по щиколотку. Сапоги из просмоленной кожи стойко выдержали издевательство, а вот дно оказалось скользким.
Вирин поёжился, глядя, как от ног друга по гладкой, словно чёрное зеркало, воде расходятся круги. Но оставаться одному на берегу было выше его сил, и он шагнул следом.
– Осторожно, не провались, - через пару шагов предупредил Лонцо.
– Дно, похоже, идет ступенями вниз, к центру. Ого!
Оранжевые отблески осветили, наконец, статую в центре зала. Она изображала старца, сидящего на камне, сгорбленного и бородатого. Однако под балахоном угадывались отнюдь не старческие мускулы. В одной руке старец держал чашу, второй опирался на колено. Чуть опущенное лицо оказалось в тени, и его Лонцо разглядеть не смог. Со следующим шагом дно опустилось ещё на ступень. Вода грозила перехлестнуть через край доходящего до колена сапога.
– Кажется, намокнуть мне придется, - вздохнул Лонцо.
В подземелье было не так холодно, как на поверхности, ледяные ветра здесь не гуляли, но всё же было совсем не жарко. Он опустил факел к воде, чтобы разглядеть дно. И едва сдержал крик. Из чёрной воды на него смотрели пустые глазницы огромного зубастого черепа.
– Это что за тварь?
– выдохнул он.
Вирин взглянул туда, куда указывал друг, и побледнел ещё сильнее, чем это было возможно.
– Я думал, это легенда, - едва слышно прошептал он.
Потом взял у Лонцо факел, шагнул вперёд и осветил статую, до которой оставалось шагов двадцать. Его пробрал озноб, и причиной тому был не холод. У каменного старца не было лица. Вместо него тускло переливался отполированный до зеркального блеска чёрный опал.
– Безликий… Мы в святилище Безликого, - заставив себя глубоко вдохнуть, проговорил Вирин.
– Это кто ещё?
– дрожащий от страха Лонцо пытался держать вызывающий тон.
– Это бог древнего Дасажина. Злой бог. Дассы поклонялись Великому Воину, победившему Безликого. А мы с тобой стоим в жертвенном озере.