Книга Истины

Лев Ольга

Ему две ночи подряд снились убитые маги, кровь, которую он никак не мог отмыть от своих рук, и тяжёлый взгляд Безликого.

– Лонцо, ты с ума сошёл. Видел, сколько ему лет? И все эти годы - опыт! Жрецов Седьмой обучают лучшие мастера.

– Лучшим был мэтр Одре. Если ты считаешь, что этот жрец придёт за мной, я дам ему бой.

– Смотри сам, - проворчал Вирин.
– Я бы на твоем месте приготовил ему ловушку.

– Ты не на моем месте. И я - не ты. Я не умею добивать безоружных и ставить подножки.

– Я тоже не умел. Жизнь научила, - сквозь зубы отозвался музыкант и забрался с ногами на кровать.

Оставленная слугой свеча почти догорела, за окном царила ночь, и дождь, кажется,

начал стихать. Лонцо смотрел на огонь, Вирин задремал. И в этот момент за дверью скрипнула половица. Лонцо бесшумно сорвался с кровати, тронул друга за плечо и встал перед дверью. Великолепный клинок описал дугу и замер. Между дверью и косяком проскользнуло тонкое лезвие кинжала, скинуло крючок и исчезло. Дверь начала медленно, по волоску открываться. Лонцо потянулся к ней носком сапога и рывком распахнул. Те, кто стоял за дверью, на миг пришли в замешательство, но на миг растерялся и Лонцо. Помимо Охара в коридоре находились ещё восемь жрецов.

– Чтоб вас к Безликому, - прошипел Лонцо, отступая к окну.

Слишком узкое пространство. С одной стороны хорошо, сразу всеми не навалятся, но с другой стороны, и не развернёшься. Клинок за что-то зацепится, и всё, мгновение будет потеряно. Нужно прорваться к лестнице. Едва ли жрецов обучили бою на ступенях так, как учил этому мэтр Одре.

Жрецы как по команде хлынули в комнату. Герцог мельком огляделся, но Вирина не увидел. Тот, похоже, догадался спрятаться, чтобы не обременять друга защитой ещё одной жизни. Лонцо предупреждающе поводил клинком, занимая наиболее удобную из возможных позиций - спиной к стене, между двумя кроватями. И тут же первые два жреца атаковали. Дорский увернулся от одного удара и едва успел блокировать другой. Сердце его бешено застучало. Седьмые действительно были серьёзными противниками. Оба удара были нацелены на то, чтобы убить. Сразу, без разведки. А потом ему стало не до страха. На герцога обрушилась серия мощных ударов, и ему пришлось уйти в глухую оборону. Сомкнувшаяся в очередной раз сталь высекла искры. Не успевая развернуть меч, Лонцо подставил под следующий удар рукоять, и соскользнувший по ней клинок обжёг левое плечо. Из-под кровати высунулась рукоять меча Вирина.

«Дурак!
– обругал себя Лонцо.
– Сразу надо было».

Падением на одно колено он уклонился от синхронных ударов с двух сторон и подхватил тихолесский меч. И тут же почувствовал себя увереннее. Защищаясь двумя руками, Лонцо смог вырвать мгновение для контратаки. Мэтр Одре научил пользоваться такими мгновениями. Первый противник, а за ним и второй рухнули к ногам герцога. Но, как оказалось, это были самые слабые противники, пущенные вперёд лишь для того, чтобы измотать юношу. Следующие ясно дали понять, что если он немедленно не вырвется из окружения, то проживёт недолго.

– Охар!
– выкрикнул он, вызвав мгновенное замешательство в стане врага.
– Твой верховный велел тебе взять меня живым!

Укрывшийся за спинами братьев бледный вздрогнул, нехорошо прищурился и с шипением «приказ изменился» ринулся вперёд. Именно этого герцог и ждал. Троим в узком пространстве между кроватями оказалось тесновато. Мигом передышки Дорский воспользовался сполна, птицей взлетев на кровать и оттолкнувшись от стены. В прыжке он отбил короткий клинок, едва его не доставший, приземлился у двери и бросился в коридор. И едва не упал, споткнувшись о тело юного слуги. Только теперь он заметил, что в здании слишком тихо. Ни любопытных, ни стражи, ни испуганных криков.

Шестеро жрецов вылетели вслед за ним почти мгновенно, и Лонцо отступил к лестнице. Теперь он получит преимущество. И не важно, он будет находиться выше, или его противник. На оба случая есть свои секретные приёмы, изобретенные покойным учителем.

Лестница была

не широкой и не узкой. В самый раз, чтобы не сковывать движения, но и не пустить противника за спину. Два удара, резкий выпад - и первый из шести противников с беззвучным криком перевалился через перила. Тут же второй, отвлечённый его падением, прокатился мимо Лонцо с рассечёнными сухожилиями. Удача опьянила Дорского. Это был правильный бой. Не честный, четверо на одного, но правильный. Фамильный клинок Горуа замелькал вдвое быстрей. Простенький меч в левой руке надёжно закрывал от атак. Вот ещё двоих Лонцо толкнул через перила, а третий со стоном рухнул на колени. Оставшийся в одиночестве Охар толкнул «брата» в спину, чтобы тот не мешал атаковать. Герцог посторонился, давая телу прокатиться мимо, и глубоко вдохнул, приготовившись к главному бою. Охар наступал медленно, по-кошачьи осторожно делая каждый шаг. Движения его, как и голос, напоминали змеиные - плавные, в ожидании решающего броска. Лонцо поймал взгляд бесцветных глаз жреца и стал повторять его ритм. И вдруг понял, почувствовал, что сейчас будет делать Седьмой. Да, он был опасным противником. Самым опасным из восьми братьев. Но это если не знать, что будет.

Охар сделал резкий, поистине змеиный выпад, неожиданный, но не достаточно. Лонцо принял невероятно мощный удар на перекрестье клинков и отбросил руку жреца. И отклонился лишь за долю мига до того, как левая рука Седьмого выбросила кинжал. Герцог услышал удар за спиной - клинок глубоко вошёл в сухие бревна. И следующий выпад, сложный, незнакомый, смертельный не стал неожиданностью для Лонцо, не отрывавшего взгляда от бесцветных глаз и ни разу не взглянувшего на клинки. Охар понял это, вздрогнул, моргнул и, наконец, ошибся. Нанося следующий удар, он перенёс на клинок слишком много собственного веса. Лонцо легко скользнул в сторону, одновременно поддев меч противника своим и дёрнув его на себя. В плавном полуобороте он вонзил клинок в падающее тело, выдернул и завершил манёвр.

Вирин наблюдал за схваткой на лестнице, притаившись за дверным проёмом. Он любовался точными выверенными движениями Дорского и отчаянно ему завидовал. Ему так и не далось владение клинком. Он всегда был вторым среди последних, и мастерство Лонцо было для него непреодолимой вершиной. Когда тело Охара замерло на последней ступени, а Лонцо вытер клинки о его рясу, ни один из жрецов не подавал признаков жизни. Убрав свой меч в ножны, он протянул второй подошедшему музыканту.

– Нет. Он мне больше не понадобится, - покачал головой Вирин и отстегнул свои ножны. Затем разжал пальцы мертвого жреца и взял его меч.

Вытирать его не пришлось. Храмовый клинок так и не попробовал чужой крови. Музыкант снял с ноги жреца ножны и закрепил их на сапоге. Странный укороченный клинок с шелестом лег на своё место.

– Более привычное оружие?
– прищурился герцог.

На его взгляд эти короткие мечи не могли быть удобными, если только ты не родился с ними в руках. Но Седьмые управлялись с ними невероятно ловко.

– Более удобное, - бросил Вирин и первым спустился в общий зал.

Лонцо покачал головой и последовал за ним.

– Зачем это понадобилось?
– вздрогнул он, оглядывая троих посетителей, так и не поднявшихся со своих мест.

Через стойку грузно перевалилось тело трактирщика с кинжалом в спине.

– Возможные свидетели. Храм оберегает свои тайны любой ценой, - отозвался бывший послушник.

– Это всё… не правильно, - Дорский поморщился и передёрнул плечами.

– Это смотря кто устанавливает правила, - возразил Вирин и взбежал по лестнице наверх.

Через минуту он вернулся с вещами и сунул герцогу в руку его сумку. Затем ещё раз оглядел убитых посетителей. Один из них был совсем молод и статью напоминал Лонцо.