Книга магов (антология)

Наумова Марина Всеволодовна

Парень поднялся с бревна, поклонился. И побежал вперед по дороге, а за ним поехали всадники.

Лучина, предусмотрительно погашенная Юзеном, медленно остывала в душной ночи.

* * *

Бежать по темной пыльной дороге было тяжело, но Юзен надеялся на вознаграждение. В отличие от своих менее догадливых односельчан он сразу смекнул, что щедрость неведомых всадников может спасти его семью от разорения. А заодно поможет пробраться в город, который

сейчас манил парня, словно кота — свежая рыбка. До сих пор-то отлучиться из дому не было возможности, а теперь она, возможность, появилась, и упускать ее Юзен не собирался. Потому и бежал, глотая на вдохе пыль, вглядываясь с надеждой в смутный горизонт: скоро ли город, долго ли еще?

Город вырос из-за очередного поворота — шумный, яркий, наполненный тенями и звуками праздника. Ворота были надежно заперты; на боковых башенках тускло мерцали факелы да гремела лихая песня, прерываемая чмоканьем и хриплым смехом. Стражники гуляли.

Смуглокожий подъехал к оббитой железом створке ворот и заколотил в нее рукоятью плетки. Звук получился гулким, как набат; в итоге песня в башенке окончательно оборвалась, и хриплый голос проорал:

— Кому там неймется?! Еще один удар — и я спущусь, чтобы самолично надрать тебе задницу!

Стоило голосу замолкнуть, как рукоять плетки снова ударилась о створку ворот. Юзен подумал, что про вознаграждение можно забыть, но убегать не спешил. Это завсегда успеется.

— Дьявол! — проревели сверху. — Ну все, я иду!

Спустился стражник на удивление быстро — видимо, ему не терпелось добраться до наглых проходимцев и выполнить, что обещал. Распахнулась гонцовая калитка, наружу вывалился вооруженный кривым мечом вояка:

— Я же сказал: проваливайте!

— Ты впустишь меня и этого господина, — тихо молвил смуглокожий, указывая на своего спутника. — Мы — к Королю.

— Да хоть!.. — стражник запнулся, сообразив, что здесь горячиться не стоит. — Я не слышал, чтобы Король кого-то ждал, — заметил он уже осторожнее. — И не получал никаких указаний на сей счет. Было велено одно: до утра ворота не отпирать.

— Королевскому сыну нужен учитель, — ответил смуглокожий. — Самый лучший учитель. Этот господин — тот, кого ищет Король.

— Ха! — ухмыльнулся стражник. — А как же! Но почему твой господин молчит? Слишком благороден, чтобы марать язык словами, обращенными ко мне?

— Какое тебе дело до поступков моего господина? Он — самый лучший учитель. Следовательно, его ждут в башне.

— И чему же намерен учить молодого принца твой господин? Может, искусству боя на мечах?

— И этому тоже.

Улыбка воина стала шире и наглее.

— В таком случае пускай он сначала попробует научить чему-либо меня! Я считаюсь лучшим мечником в городе.

— Мой господин не…

Молчаливый спутник смуглокожего остановил его движением руки и, спрыгнув на землю, бросил поводья Юзену. Потом достал из ножен длинный прямой меч.

— Мой господин готов дать тебе один урок, — закончил смуглокожий.

— Отлично! —

оскалился стражник. И Юзен, проглатывая склизкий комок страха, понял вдруг, что узнает его, этого покачивающегося на ногах человека с кривым — по новой моде — мечом в руках. Это же Ркамур! — начальник стражи городских ворот, бывший королевский телохранитель, разжалованный за пьянство и дерзкие высказывания. И все-таки он — лучший мечник державы, так что плакали Юзеновы надежды. Никогда уставшему с дороги всаднику не одолеть Ркамура, пусть даже немного пьяного.

Да и не таким уж пьяным был начальник стражи, скорее прикидывался, а как дошло до дела — и взор просветлел, и ноги перестали подгибаться, и руки уверенно сжали рукоять.

Противник Ркамура смотрелся не слишком выигрышно: запыленные одежды, осунувшееся лицо; только взгляд — спокойный взгляд глубоких черных глаз мог насторожить внимательного наблюдателя. Потому что в глазах молчаливого человека с прямым лицом застыло безразличие. Каменный взгляд.

Ркамур эту деталь отметил и улыбнулся в ответ — хищно так улыбнулся, широко. И мгновением позже ударил.

Юзен замер, понимая, что на все про все уйдет у господ сражающихся пара ударов сердца. Или того меньше — это уж как сложится, — а потом Ркамур вытрет свой кривой клинок и захлопнет калитку перед носом у раненого господина будущего учителя. И вряд ли господин будущий учитель после этого поединка сможет кого-либо учить.

«Урок» и в самом деле занял лишь несколько мгновений. Потом молчаливый господин отвел острие клинка от обнаженной шеи Ркамура и кивком указал на кривой меч, лежавший в пыли: подними, мол.

И, не дожидаясь ответа — ничего вообще не дожидаясь, даже не оглянувшись, — он прошел в калитку. Смуглокожий всадник спешился и последовал за своим господином, знаком приказывая Юзену не отставать.

Ркамур молча провожал их взглядом, стиснув в ладонях рукоять подобранного меча.

* * *

Больше никто не мешал. Оказавшись на Привратной улице, они были мгновенно подхвачены людской круговертью. Праздник кипел и переливался через края — смесь осеннего маскарада, новогодних ярмарок и еще Бог весть чего, обильно сдобренная вином и смехом. Во всей этой суматохе неторопливые гости смотрелись столь же нелепо, как епископ на разговорном бревне.

Смуглокожий снова сел на коня и подозвал Юзена:

— До башни доведешь?

— Как скажете.

Парень подвел коня молчаливому господину будущему учителю, тот впрыгнул в седло и принял поводья.

Направились к башне.

В общем-то, это была не совсем башня: помимо древнего донжона, торчавшего над городом нелепо и уродливо, были здесь и хозяйственные пристройки, и домишки для прислуги — в общем, все, что и полагается в летней резиденции Короля. Именно в ней правитель проводил самые жаркие месяцы года, остальное же время жил западнее, в столице.