Книга на третье
Шрифт:
Каково же было его удивление, когда дорога привела всё к той же хижине!
В этом краю была только одна гора.
И две дороги, ведущие к ней.
Федор Карлович поправил галстук и придирчиво оглядел себя в зеркале. Порядок.
Федор Карлович положил в карман расческу и ключи, взял со стола пакет с бутербродами и подошел
Федор Карлович распахнул окно, глубоко вдохнул свежий воздух, встал на подоконник и шагнул наружу.
Встречный ветер ударил ему в лицо, растрепал прическу. Федор Карлович поморщился.
— Вам помочь? — спросил жилец с 15 этажа, когда Федор Карлович пролетал мимо.
— А чем Вы можете мне помочь? — удивился Федор Карлович.
— Я могу протянуть Вам руку.
— Во мне 92 килограмма, — сказал Федор Карлович. — Вы меня не удержите. Еще и сами, чего доброго, упадете.
— Об этом я не подумал, — сказал жилец с 15 этажа. — А Вам точно ничего от меня не нужно?
— Нет, ничего. Но все равно спасибо за дружеское участие.
— Да ну, что вы, какие пустяки. Зачем еще нужны соседи?
Двумя этажами ниже бабушка кормила внучку манной кашей.
— Ой, бабушка, смотри, Карлсон полетел! — засмеялась внучка, тыча пальчиком в окно.
— Это не Карлсон, это Федор Карлович с 16 этажа, — сказала бабушка. — Ешь, не отвлекайся.
— Слушайся бабушку, — подмигнул девочке Федор Карлович и полетел дальше.
— Вы вниз? — спросили на уровне 9 этажа.
— Да, — ответил Федор Карлович.
— Тогда передайте это, пожалуйста, на седьмой этаж, чтобы мне по лестнице не мотаться.
— Хорошо, я постараюсь.
— Спасибо.
На седьмом этаже окно было заперто. Федор Карлович постучал, потом еще раз постучал, потом просто забросил сверток в форточку. Он торопился.
На шестом этаже радостная девушка сунула ему в руки розу.
— Это Вам! Я сегодня всех-всех люблю! У меня такая радость, такая радость!..
— Я очень рад за Вас, — сказал Федор Карлович. — А что случилось?
— А это секрет, — заговорщицки улыбнулась девушка и поцеловала Федора Карловича в щеку. — Счастливого Вам пути!
— И Вам всего хорошего.
На пятом этаже по подоконнику прыгали голодные воробьи, к ним подкрадывался голодный кот. Федор Карлович развернул бутерброды, один съел сам, а другой располовинил — колбасу отдал коту, хлеб — воробьям. Воробьи радостно зачирикали, кот заурчал, да и у самого Федора Карловича на душе стало теплее.
На втором этаже жил старый товарищ, истопник Валера.
— Летишь?
— Лечу.
— Это правильно. Это хорошо. Я бы тоже хотел как ты, вниз головой об асфальт. Но ведь второй этаж, хрен тут разобьешься. Тебе-то хорошо, на шестнадцатом…
Федор Карлович порылся в кармане и протянул Валере ключи.
— А ты заходи, гостем будешь.
— Спасибо, Федя. Как-нибудь зайду. А ты лети, лети.
— Да
— За тебя, Федя! — Валера протянул Федору Карловичу стакан. — За твою светлую память. Пусть асфальт будет тебе пухом.
— Аминь, — сказал Федор Карлович.
Выпили не чокаясь, и Федор Карлович вернул стакан.
— До свидания, Федя. До скорой встречи.
— Бывай, Валера.
В самом низу Федора Карловича ждала Мать Сыра-Земля.
— Федя, — сказала Мать-Земля. — Возвращайся, тебе пора обедать.
— Но, мама, — заныл Федор Карлович, — я же только что…
— Федя! — нахмурилась Мать-Земля. — Не спорь со старшими! Я кому сказала, немедленно домой!
Федор Карлович вздохнул и повернул назад.
— Твое здоровье! — отсалютовал стаканом истопник Валера. — Ключи-то возьми, а то как же ты?..
— Я через окно.
— Ну, все равно возьми.
На шестом этаже Федор Карлович протянул розу плачущей девушке. Девушка утешилась и заулыбалась.
На седьмом этаже Федор Карлович поймал вылетевший из форточки пакет и передал его на девятый этаж.
На тринадцатом этаже бабушка укладывала спать внучку. Федор Карлович спел ей колыбельную.
Жилец с 15 этажа стоял и курил у открытого окна.
— Что, не спится? — спросил он у Федора Карловича.
— Не спится, — сказал Федор Карлович. — У вас не найдется снотворного?
— У меня осталось еще 54 таблетки. Этого хватит?
— Да, вполне. Спасибо большое.
— Не за что. Зачем еще нужны соседи?
Дома Федор Карлович поел, разделся, выпил одну за другой все 54 таблетки, завел будильник и лег в постель.
Завтра начиналась трудовая неделя.
Напротив моего окна, на краю крыши, стоит человек с дудочкой. Он не собирается прыгать вниз, просто ему нравится стоять на краю. И играть иногда на дудочке.
Но он никогда не играет просто так. Сначала всегда высматривает что-то внизу. Иногда по часу, иногда дольше. А бывает, что каждую минуту что-нибудь играет. Красиво играет, заслушаешься. Я и слушаю.
Вот прошла внизу соседка, А. Ф. Человек на крыше сразу насторожился, и его можно понять. А. Ф. — неприятная особа. Когда она во дворе, почти всегда находится повод сыграть на дудочке. Вот и сейчас, стоило ей выйти — сразу начинает орать на детей, чтобы прекратили качаться на качелях, у нее голова кружится.
Человек на крыше серьезно кивает и подносит дудочку к губам.
Мир раскалывается.
Я слушаю торжественную и грозную мелодию дудочки. Человек стоит на самом краю крыши, широко расставив ноги. С полусложенными крыльями он похож на надгробное изваяние. Закрыл глаза и играет. А внизу раскалывается мир.