Книга пятая. Завистливое смирение
Шрифт:
— А может, взглянем на место преступления?
Вопрос вызвал тишину. Полную. У меня даже между ушами всё стихло. Отупение образовалось, всем блондинкам на зависть. Остальные также уставились на недоуменно вращающую головой Тами, имевшую озадаченный вид. Мне захотелось выкинуть рыжую заразу в окно. Вот где она раньше с такой идеей была?!! Так, нужно срочно прекращать собрание!
— Тами, Мимика и Артхуул со мной, Матильда и Саяка в штабе, — начал отдавать я хрипло распоряжения, — Самара… погуляй по улицам, послушай разговоры. О чем-то да должны говорить уже. Кинтаро… у тебя свободное время до завтра. Только все деньги на чебуреки
И тикать. Тикать, тикать и тикать, важно гремя доспехом, с выпрямленной спиной, напялив на голову шлем, дабы скрыть загорающиеся алым цветом уши!
Мэрия Поллюзы была не просто зданием, а самым настоящим комплексом приземистых каменных строений, спрятавшимся за высоким забором, поверх которого я с удивлением опознал нечто, похожее на колючую проволоку. Пускали внутрь далеко не всякого и далеко не по всякому делу — чиновники предпочитали пройтись ногами до специальной беседки, установленной снаружи у ворот, чем пускать какого ни попадя пройдоху в единственное серьезное место города. Нас внутрь пустили с очень большой неохотой, и то выделив Мимике, опознанной как подозрительный элемент, худого, стройного и очень бдительного куакарабилли, дышавшего ей хоботом в спину. Кошкодевочка ежилась и пыталась от наблюдателя дистанциироваться, а тот, напротив, боролся с собой, чтобы не зажать ей шею хоботом.
Меры безопасности тут действительно были из разряда щедро вспоенной паранойи, но причина подобного была мне Аркхуулом объяснена — ни один серьезный разумный, имеющий дело с Поллюзой, крупных сумм при себе не держал. «Голь на выдумки хитра», как говорится. Банальным «в морду» такую публику как певцов, сиречь гуляк, мошенников, пройдох, безобразников, воров и прощелыг, не испугаешь. Все равно лезут. От того, казначейство Поллюзы заодно играло роль банка и хранилища ценностей, доступ к которому имели лишь мэр и казначей города.
Эти два должностных лица оказались совершенно одинаковыми на вид гномами-близнецами. Невысокие, крепкие, насупленные, с кудрявыми бородами, Дороц и Гласт Зандракорды даже одеты были совершенно одинаково. И орать хриплыми прокуренными голосами о том, что в хранилище, где хранилась уворованная статуя с Сладкозвучного Турнира, я попаду лишь через их хладные трупы, тоже начали одинаково. К моим веским аргументам и уверениям Артхуула Гримгардота братья отнеслись точно также, как любая нормальная женщина относится к не нравящимся ей логическим доводам — принялись орать еще сильнее. Я подождал, пока они немного выдохнутся, а потом привел убойный аргумент еврейским вопросом:
— То есть вы признаетесь в краже или будете препятствовать следствию до появления новых казначея с мэром у Поллюзы?
Бородачи поперхнулись, взглянув на меня дикими глазами. Такой выбор не укладывался в их мироощущение от слова «совсем».
— Что вы себе позволяете?! — неуверенно гаркнул один из них. Какой — вот абсолютно пофиг.
— А кто, по-вашему, будет нести ответственность за порушенную репутацию архимага Бенджоу Магамами? — нехорошо улыбнулся я, — Если Приз хранился у вас, но был украден, то я — ваша единственная надежда не стать новыми тапочками для архимага. Или сапогами. Правда, совсем не уверен в том, что он выходит из академии в плохую погоду. Скорее всего, делает её хорошей. А вот тапочки, это вещь такая. Нужная. Как вы думаете, господа Зандракорд, он предпочтет, чтобы ваши лица были на новой обуви? Или
Навык «оратора» пискнул, докладывая, что взял 42-ой уровень, а братья приняли томный вид.
— Куакарабилли знают, что мы невиновны! — выдавил один из близнецов, нервно дергая веком, — Они не дадут… сделать… из нас… тапочки!
— Не дадим, — спокойно подтвердил Аркхуул, портя мне игру и малину.
— То есть, куакарабилли готовы поддержать нежелание администрации города расследовать это дело? И взять на себя ответственность? — уточнил я, внутренне дергаясь и потея от неприятных догадок.
— Готовы, — ответил пожилой минотавр с выцветшей почти до молочного цвета кожей, заходя в кабинет, где мы и сидели. При виде него браты-акробаты тут же приободрились, а старик, моргнув глазом с выцветшим и явно нерабочим зрачком, спокойно добавил, — В договоре между Агабахабарой и Поллюзой нет статей, регламентирующих решение подобных вопросов. Мэр имеет полное право не пропускать вас на особо охраняемую территорию, Мач Крайм. А мы, народ куакарабилли, его поддерживаем, как выбранного временного главу этого острова.
Вот те раз. Я медленно посмотрел на приободрившихся гномов, затем на старика, а затем уже перевел взгляд на Аркхуула.
И мне все стало ясно.
— Мы уходим! — решительным голосом объявил я политику партии, утаскивая с собой облегченно задышавшую бардессу. Позади невозмутимо топал Аркхуул.
Интерлюдия
Где-то в карманном измерении, созданном существом невероятной силы, ума и творческих фантазий.
На дереве было тесно. Пусть обе сидящие на нем девушки и весили немного, что вместе, что порознь, но и сам представитель растительности особенной статью не отличался. Ствол был тонкий, гибкий и скользкий, веточки тоненькие… в общем, было неудобно, риск свалиться вниз был весьма велик. Кроме этого, спасающиеся на дереве особы прекрасно понимали, что если упадёт одна, то у второй будут прекрасные шансы на побег до куда более комфортного убежища. Как итог — на дереве шла упорная борьба, выражающаяся в пихании, сопении, взвизгах и проклятиях.
Сидящая внизу угроза, как раз таки загнавшая двух прекрасных дев на дерево, внимательно следила за их поведением и даже подавала советы. Она уже чувствовала себя победительницей в любом случае. Вокруг эпицентра драмы носились на задних копытцах маленькие и слегка гуманоидные хрюшки, одетые в передники и платьица, издающие сочувственные звуки, но саму угрозу они пока не интересовали. Хотя, конечно, их черед бы тоже пришёл, рано или поздно, но сначала идут главные блюда.
И те отчаянно не хотели ими стать!
Обе спасающиеся на дереве девушки были прекрасно сложенными блондинками. Ну, с небольшой разницей. Одна из них, алоглазая, с большой и очень красивой грудью, имела длинные волосы белоснежного цвета, а также очень белую кожу. У второй стати были поменьше, зато пышная грива волос светло-пшеничного цвета действительно позволяла называть её блондинкой. Золотистые глаза и легкий бронзовый загар на теле тоже весьма сильно отличали её от соперницы. Обе драчуньи были одеты в короткие белоснежные туники… когда-то. Сейчас остатки этих одеяний усеивали землю под несчастным раскачивающимся деревом, разодранные цепкими ручками с безупречным маникюром.