Книга пяти колец. Том 8
Шрифт:
— Мать проклятие не тронуло — по крови она из журавлей. Почему выжил только я, не знает никто. Даже дядя Додзи. Хотя он говорил, что это воля Первопредка.
Губы Кайоши искривились в горькой усмешке.
— Я боевой маг, что бы там ни считал дед. Никто, кроме дяди, не знает, насколько богат мой арсенал заклятий и сколько там официально запрещённых техник. Скверна должна быть уничтожена — любой ценой!
Ещё один фанатик на мою голову. Но его можно было понять. Демонопоклонники и оскверненная магия забрали у него всех. Для аристократа месть — не право, а святая обязанность перед предками.
— Почему ты отдал власть? — спросил я, глядя в глаза этому высокомерному дракону. И видел его истинную суть. Там был человек, готовый биться за свою правду до последней капли крови. Это был безжалостный боец, который не даст и не будет просить пощады.
— Ты из нефрита, ты знаешь, что творит скверна. Я изучил множество древних книг и прекрасно осознаю: во многом именно драконы виноваты в том, что посланцы Дзигоку обрели такую силу. Мы нарушили баланс, и мир ответил нам. — Он горько усмехнулся. — Я потерял одну семью и отдам свою жизнь, чтобы спасти другую.
— Другую?
Кайоши кивнул. И впервые на его губах появилась по-настоящему счастливая улыбка.
— Да. Жена. Сын. Дочь.
— Но как? Свадьбы же не было? Иначе об этом знала вся империя.
— Мне плевать. — Он вновь стал безумно высокомерным выродком. — У драконов нет бастардов, но я знаю, что такое бюрократия. Все документы заверены и хранятся у проверенных людей.
Несмотря на молодость, он точно знал, что делает. Этот безумец мне даже начинал нравиться.
— Дед бы никогда не позволил мне жениться на ней. Моя Юйтин из малого клана и женитьба на ней нарушит планы деда по усилению власти императора, но как я уже говорил, мне плевать. Я дракон. — На его высокомерном лице появилось упрямое выражение. — О моей семье знают только ты и дядя Додзи. И поверь, я пойду на всё, чтобы они выжили. Я пришёл в этот храм, потому что это был шанс ослабить влияние Дзигоку на Нефритовую империю. Чтобы мои дети жили.
— Почему ты доверился мне? — я его совершенно не понимал.
— Ты — тот, кто принял духовную власть императора. Отныне, для мира духов, драконы восстановили баланс и искупили свои преступления. Значит, мои дети больше не мишени для мстительных сущностей, жаждущих наказать каждого, в ком течет кровь дракона. — Он на секунду замолчал, а потом выдохнув продолжил говорить:
— И, будем честны, я подкинул тебе проблем. Смертельных проблем. Время Крови на исходе. Чтобы сохранить баланс, тебе придётся передать власть кому-то из кланов Тьмы. Но до тех пор ты — желанная добыча для всех. Как человек Чести я должен тебе, а в империи информация зачастую самая большая плата за все.
— Духовная власть? — Кивнув его словам, я внимательно посмотрел на него задавая свой вопрос. Я уже понимал куда он клонит, но лучше это услышать от него самого.
Кайоши рассмеялся.
— Неужели ты считаешь, что я идиот? Сделай я это прилюдно, и ты не дожил бы до вечера. Никто из кланов не захочет расставаться с привилегиями, богатством, властью.
— Но одного этого факта хватит, чтобы меня поддержали храмы, — сказал я.
Дракон кивнул.
— Ты прав. Но, как я уже говорил, время Крови на исходе. Если ты
А ведь он прав. Отдав власть мне, он сделал меня калифом на час.
Парнишка явно не так прост.
— Ты хочешь спасти свою новую семью, я восстановить силу своего клана и при этом выжить. Так что цель у нас одна, пройти испытание этого дзигокова храма и уничтожить демонов. — Кайоши улыбнулся и неожиданно сказал:
— Ты мне нравишься, Ву Ян. Такой же безумец как и я. Я был бы счастлив, будь у меня такой брат. По обычая драконов, я уже дважды должен тебе жизнь. Здесь и сейчас я предлагаю тебе стать моим братом. — До чего же хорош этот парень! В отличие от Лиан или Мэйлин, он не просто понимает подводные течения Большой Игры, он живет так словно политика впиталась в его плоть и кровь.
Он отдал мне власть императора в духовной клятве, но земная власть все еще у него и не всем духам это понравится. Совершив же ритуал братания, он получит мистическое право следовать бюрократическим традициям Нефритовой империи и при этом духи будут не против когда один брат отвечает за духовное, а другой за мирское. Но при всем этом я тоже получаю немалую выгоду. Как побратим императора поддержанного Большим советом, я становлюсь неподсудным никому. Мое имя попадает в высший список и передо мной открываются множество дорог на самый верх. Я смотрел в его желто-зеленые глаза и видел в них как он словно читает мои мысли. Он точно знал мой ответ когда предложил.
Рисовое вино, из запасов храма, было крепким, с терпким привкусом старых бочек. Я держал в руках простую глиняную чашу, в которую Кайоши уже налил янтарную жидкость
Дракон вынул из-за пояса кинжал — не ритуальный, а боевой, с чуть изогнутым лезвием, на котором темнела древняя патина крови.
— Делай как я, — коротко сказал он и, не раздумывая, сделал надрез на своем запястье. Темная капля скатилась по коже, упала в вино, разбавляя его новым оттенком.
Я взял кинжал и повторил движение вновь разрезая уже почти зажившую ладонь. Кровь смешалась с его кровью. Две тени в свете масляного фонаря, два воина, связанные одной целью.
— Небесная и Адская канцелярии — свидетели, — торжественно произнес Кайоши, взяв чашу обеими руками. — Отныне ты мой брат, и если я нарушу эту клятву, пусть Первопредок отвернется от меня, а моя сила угаснет.
Я взял чашу. На губах — солоноватый привкус, в горле — огонь.
— Я твой брат, — сказал я. — Если я предам эту клятву, пусть небеса обрушатся на мою голову. А моя душа никогда не будет знать покоя.
Мы выпили. Быстро, без раздумий, как это делают те, кому нет смысла отступать.
Кайоши молча вытер запястье о подол плаща. Затем он достал из-за пояса еще один изогнутый кинжал и с коротким поклоном подал мне.
— Этот клинок подарил мне отец, когда я видел его живым, в последний раз, — сказал он. — Теперь он твой, брат.
Я принял оружие и взамен снял с пальца кольцо, которое подарил мне Сого Кван.
— Это кольцо подарил, при расставании, мой наставник, — ответил я. — Теперь оно твое, брат. — Улыбнувшись Каоши надел его на палец и сжав ладонь, произнес: