Книга вторая. Мечта обретённая
Шрифт:
– Боишься?
– выразил он собственные мысли.
– Нет, - легко ответил Монах.
– Не то чтобы я знал всё это заранее, но предполагал с определённого момента.
– Точка невозврата? Какая?
– вдруг спросил Карс, нарушая все мыслимые и немыслимые правила.
– Рано ты меня хоронишь, - покачал головой Монах.
– Понятно, что ты волнуешься за себя, но...
Собеседник выдержал ответный удар. Впрочем, направление мыслей поменять он уже не мог.
– Там ведь ничего нет. Нельзя ни запереться дома, ни гулять сутками без страха проголодаться или заболеть, ни общаться только
– Там смерть честнее, - заметил Монах.
– От старости, от несчастного случая. От чужой руки, конечно, хуже, но всё-таки. А они, - он не выделял слово, но Карс понял, о ком речь, - точно так же хотят меня сейчас убить. С полным осознанием этого, потому что считают сам факт изгнания смертью.
Вздохнув, Карс опустил глаза.
Напряжение внутри росло, несмотря на внутреннее согласие с предпринимаемыми действиями: ожидание близящейся развязки. Монаху это не нравилось.
– Точно не уйдёшь?
– спросил он, формируя образ.
– Я тогда музыку послушаю.
– Мне дашь?
– Дам, - кивнул Монах.
– Всем дам.
Когда-то давно ему было интересно попробовать это сделать. Сейчас озорство вдруг оказалось на первом плане мышления, и, поддавшись позыву, он распространил волны на всё помещение.
Он никогда не имел ничего похожего на гимн, не столько не понимая, что это слово должно означать, сколько не представляя, зачем может понадобиться сужать свой кругозор до одной-единственной композиции. Разве она сможет выразить всё, что захочется в него вложить? Однако звенящая под сводами зала песня настолько хорошо выражала его моментное самоощущение, что он пообещал подумать над этим вопросом ещё раз, потом. Если, конечно, будет такая возможность.
Был я в школе герой, я учился на пять,
Я знакомые буквы любил повторять,
Я разглядывал книги как шифр, я пытался узнать,
Что такое весна.
Весна.
Лишь однажды пытался я школу поджечь,
Да учитель узнал, спички выбросил в печь.
Мне хотелось огня и тепла, я не мог больше ждать,
Когда будет весна.
Весна.
Вот
Я из школы скорей убегал со всех ног,
Он вдогонку за мной, чтобы я не узнал,
Когда будет весна...
Мик с товарищами, словно подгадав, появились до четвёртого куплета, в котором ученик собирался расправиться с учителем. Музыка по чьей-то из них команде оборвалась, на несколько секунд повисла гнетущая тишина.
– Остального тебе недостаточно, да?
– с нескрываемой угрозой в голосе спросил Мик. Кулаки его были плотно сжаты, сам он тяжело дышал, то ли после бега, то ли сдерживая злость.
– Решил над священным местом поиздеваться?
– В жизни не слышал запрета включать здесь музыку, - спокойно отозвался Монах.
– Потому что запреты для нормальных людей, а не долбанутых на голову, как ты! Ты его оскверняешь одним своим присутствием! Карс, хватай его!
– Пошёл на х..., - с вызовом ответил тот. Монах поморщился из-за мата, но осуждать не стал даже мысленно.
– Каждый Одиночка обязан чтить общие заветы!
– вступил в разговор кто-то из-за спины Мика.
– А также препятствовать их нарушению, руководствуясь соображениями справедливости.
– Вот и чтите заветы, - заявил Карс.
– А то командовать они мной вздумали, ядрёна вошь.
– Ты обязан схватить нарушителя!
– Нарушителя чего?
– поинтересовался Монах.
– Первый раз слышу, что меня в чём-то обвиняют.
– Ложь!
– яростно воскликнул Мик.
– Ты сам пришёл сюда, зная, что сюда тебя приведут после всего, что ты сделал!
– Я пришёл сюда потому, что мне нравится здесь бывать, - возразил Монах.
– Всё остальное - твои домыслы.
– Ты знал, что нарушил правила!
– И откуда же я это знал, если никто не сообщал об этом?
Невозмутимость Монаха, похоже, выбешивала его карателей больше всего.
– Ты сам это знал!
– Нет, не знал, - он пожал плечами, - впервые услышал от тебя сейчас. Если у тебя есть ко мне претензии, можешь предъявить обвинение и собрание разберёт его.
От одежды команды Мика по залу распространялся запах свежего древесного дыма. Похоже, он не стал ждать решения собрания и, не обнаружив Монаха дома, отыгрался на прилегающей парковой зоне - мол, какая разница, хозяин сюда больше не вернётся.
Деревья было ужасно жаль, но и это Монах предполагал заранее и на всякий случай растянул эмоциональную реакцию по времени, снимая нагрузку с нервной системы.
– О, у меня есть обвинение. Такое, которого ты и заслуживаешь, - прорычал Мик.
– Ты предал Одиночек! Связался с Правителем, нахватался от него дури и стал разрушать наше сообщество, объясняя это тем, что наши правила плохие, а ты можешь предложить лучше.
– Я когда-нибудь такое говорил?
– искренне удивился Монах.