Книги крови V—VI: Дети Вавилона

Баркер Клайв

Она пыталась подсчитать, сколько времени пройдет, прежде чем туповатый управляющий крохотного отеля, где она остановилась, поймет, что она пропала. Что он тогда предпримет? Или управляющий уже забил тревогу и обратился к властям? Может быть, они отыщут брошенную машину и проследят ее путь до этой странной крепости. Последнее предположение разбилось вдребезги тем же самым утром во время прогулки: машина Ванессы оказалась припаркованной в закрытом дворике с лавровым деревом возле ворот. Судя по многочисленным каплям голубиного помета, она стояла там всю ночь. Те, кто захватил

Ванессу, не были дураками. Значит, придется ждать до тех пор, пока кто-нибудь в Англии не встревожится и не начнет ее разыскивать. Но за это время она может умереть от скуки.

Другие придумывали себе развлечения, удерживающие их у черты безумия. Когда она и Джиллемо прогуливались по саду, она слышала отчетливые голоса из соседнего двора Один голос принадлежал Гомму. Голоса звучали возбужденно.

— Что там происходит?

— Они играют в игры, — ответил Джиллемо.

— Может, мы подойдем и посмотрим? — небрежно спросила она.

— Нет.

— Я люблю игры.

— Да? — переспросил Джиллемо. — Поиграем, а?

Она хотела другого ответа, но настойчивость могла возбудить подозрения.

— Почему бы и нет? — согласилась она. Заслужить его доверие было бы полезно.

— Покер? — предложил Джиллемо.

— Никогда не играла в него.

— Я вас научу, — сказал он.

Идея явно его прельщала. В соседнем дворе игроки разразились яростными криками. Это звучало так, будто там происходило что-то вроде скачек: громкие подбадривающие возгласы затихали, когда финишная черта пересечена Джиллемо прервал ее размышления.

— Лягушки, — пояснил он. — Они устраивают лягушачьи скачки.

— Как интересно!

Джиллемо посмотрел на нее почти заботливо и сказал:

— Лучше не надо.

Несмотря на эти слова, она уже не могла отвлечься от раздававшегося за стеной шума. Он не стихал весь день, то усиливаясь, то спадая. Иногда раздавались взрывы смеха, частенько слышался спор. Они были как дети, Гомм и его друзья, если серьезно отдавались такому занятию, как лягушачьи скачки. Но как она могла осуждать их, лишенных иных развлечений? Когда поздним вечером лицо Гомма возникло у двери, Ванесса сразу же проговорила:

— Я слышала вас нынешним утром в одном из дворов. И днем тоже. Кажется, вы здорово веселились.

— О, игры! — ответил Гомм. — День выдался занятой. Так много пришлось отсортировать.

— Как вы думаете, мне разрешат присоединиться к вам? Я здесь так скучаю.

— Бедная Ванесса. Хотел бы я помочь вам, но это практически невозможно. Мы сейчас перегружены работой, особенно из-за побега Флойда.

«Перегружены работой, — подумала она, — гоняя лягушек».

Опасаясь обидеть старика, она не высказала сомнения вслух.

— Что здесь происходит? — спросила она, — Вы не преступники? Нет?

Гомм выглядел оскорбленным.

— Преступники?

— Простите…

— Нет. Понимаю, почему вы спросили. Должно быть, это поражает вас, вам кажется странным… что мы заперты здесь. Но нет, мы не преступники.

— Что же тогда? Что это за великая тайна?

Гомм глубоко вздохнул, прежде чем

ответить.

— Если я скажу вам, — начал он, — вы поможете нам отсюда выбраться?

— Как?

— Ваша машина. Она у входа.

— Да, я видела…

— Если мы сможем до нее добраться, вы нас вывезете?

— Сколько вас?

— Четверо. Я, Ирения, Моттерсхед и Гольдберг. Конечно, и Флойд может находиться где-то снаружи, но ему следует самому побеспокоиться о себе, не так ли?

— Это маленькая машина, — предупредила она.

— Мы маленькие люди, — отозвался Гомм. — С возрастом съеживаешься, знаете ли, словно высушенный фрукт. А мы стары. Считая вместе с Флойдом, в сумме нам триста девяносто восемь лет. Весь этот горький опыт… — сказал он. — И никто из нас не мудр.

Во дворе, рядом с комнатой Ванессы, внезапно раздались крики. Гомм скользнул от двери, потом опять появился на краткий миг, чтобы шепнуть:

— Они нашли его. Боже, они нашли его! — Затем он скрылся.

Ванесса подошла к окну и выглянула. Она видела лишь кусочек двора внизу, где царила бешеная суета: сестры сновали туда-сюда. В центре смятения она увидела маленькую фигурку — беглеца Флойда, без сомнения, — бьющуюся в руках двоих охранников. Флойд выглядел плохо после дней и ночей, проведенных в лишениях: изможденное лицо в грязи, плешивая макушка шелушится от солнца. Ванесса услышала голос мистера Клейна, перекрывший шум, а затем и сам Клейн шагнул на сцену. Он подошел к Флойду и принялся его безжалостно ругать. Ванесса разбирала не больше одного слова из каждого десятка, но оскорбления быстро довели старика до слез. Она отвернулась от окна, желая Клейну подавиться очередным куском своего шоколада.

Итак, за время своего пребывания здесь Ванесса собрала странную коллекцию наблюдений: приятных — улыбка Гомма, пицца, шум игр на соседнем дворе; и неприятных — допрос и ругань, чему она только что стала свидетелем И все-таки она не приблизилась к разгадке, каково же назначение этой тюрьмы, почему здесь только пять заключенных (или шесть, считая ее саму) и отчего все они такие старые, высохшие с годами, как сказал Гомм Однако, услышав ругань Клейна, обращенную к Флойду, Ванесса укрепилась в своем решении: никакая тайна не удержит ее, и она поможет Гомму в его стремлении к свободе.

Профессор не вернулся тем вечером, и это ее разочаровало. Возможно, поимка беглеца Флойда привела к ужесточению режима, решила Ванесса. Но к ней это не относилось — казалось, про нее совершенно забыли. Джиллемо принес еду и питье, но не стал обучать ее игре в покер, как они договорились. Ее не вывели подышать свежим воздухом. Оставшись в душной комнате, без общества, ничем не занятая, она быстро ощутила вялость и сонливость.

Она продремала до середины дня, пока что-то не ударило снаружи в стену возле окна Она поднялась и подошла взглянуть, что это за звук, когда в окно с силой бросили какой-то предмет. Он со звоном упал на пол. Ванесса попыталась разглядеть, кто его бросил, но человек исчез.