Книжный на левом берегу Сены
Шрифт:
Сильвия же поняла кое-что, отчего душа ее трепетала радостью: она потому узнавала обо всех драмах, какие разыгрывались в кругу американских экспатов, что ее лавка быстро превращалась в их штаб, в хранилище тайн и честолюбивых замыслов, надежд и страхов Латинского квартала. Магазинчик даже начал получать кое-какой доход, что позволило Сильвии послать матери первую часть денег в счет долга. Элинор немедленно отослала их обратно с письмом, где говорила: «Ту сумму я дала тебе вовсе не взаймы, дорогая моя девочка. Это был мой подарок. Жду не дождусь, когда прочитаю “Улисса” всего целиком».
— «Шекспир и компания» так процветает, так преуспевает, — при каждом удобном случае
— И все благодаря тебе и твоему «Ля мезон», — неизменно добавляла Сильвия.
— Ерунда.
Сильвия и сама не понимала, почему ей становилось так не по себе от беззаветной веры Адриенны. Она знала, что собственной душой и талантами делает заметный вклад в успех «Шекспира и компании», но при этом всегда помнила об истоках достижений, ни на секунду не забывая, как Адриенна опекала и поддерживала ее каждый божий день. Чем был бы магазин «Шекспир и компания» без «Ля мезон»? Не до конца сбывшейся мечтой, близняшкой, разлученной со своей второй половинкой.
Но.
Пока они с Адриенной вместе, все это, наверное, не имеет никакого значения.
Глава 12
Уважаемая мисс Бич!
Благодарю Вас за Ваше обращение. Я осведомлен о Вашем предложении опубликовать «Улисса», черновики которого я покупал единственно из тех соображений, что когда-нибудь они будут представлять ценность. Сами страницы источают душок в моем комоде.
Должен сказать, что считаю неразумным Вашу попытку с бухты-барахты ввязаться в публикацию романа, как и попытки мисс Андерсон с мисс Хип — а заодно и мисс Уивер, если уж приводить полный список женщин, готовых в глупом ослеплении ради «Улисса» разрушить свои жизни.
Полученные мной от Джойса страницы скорее сувенир, нежели сколько-нибудь годные для дела черновики; однако из Вашего письма я понял, что, несмотря на всю их ущербность, на сегодня это единственная полная рукопись, которой мы располагаем. В таком случае они приобретают больше ценности, чем когда я покупал их. В связи с чем я не могу рисковать, посылая их за рубеж, особенно в нынешней обстановке таможенных досмотров, конфискаций и цензуры.
С сожалениями,
Ваш Джон Куинн, эсквайр
Сильвия была готова выплеснуть душившую ее ярость градом отборных французских эпитетов в адрес Джона Куинна, эсквайра, когда в лавку вихрем ворвалась Адриенна, чье лицо сияло торжеством.
— «Шекспир и Компания» может переехать на улицу Одеон, прямо напротив «Ля мезон»!
— Ты шутишь. — Она не смела и надеяться. Неужели?
— Нет! Месье Буссэ из двенадцатого дома в июле съезжает.
— Буссэ? Тот антиквар?
Адриенна энергично закивала, и, крепко обнявшись, подруги на радостях пустились в пляс. Как часто они обсуждали, что двум их книжным лавкам — половинкам одного целого — сам бог велел располагаться поближе друг к другу не только для того, чтобы их владелицам было удобнее курсировать между ними, но и для удобства клиентов. «Ля мезон» и «Шекспир», по сути, представляли собой единое заведение,
— Чудно, твоя новость определенно подняла мне настроение, а я в этом сейчас ох как нуждаюсь, — сказала Сильвия, передавая Адриенне письмо Джона Куинна.
Та внимательно прочитала его, а потом заметила:
— В глупом ослеплении пребывает разве что сам Джон Куинн, а его письмо смердит хуже всего, что Джойс когда-либо писал о самых неделикатных телесных отправлениях. Не дай этому болвану выбить тебя из седла, ch'erie.
Сильвия улыбнулась и лукаво изогнула левую бровь, что означало: готова расцеловать тебя прямо сейчас. Но увы, в лавке толклись посетители, и все сплошь им незнакомые.
Они договорились, когда пойдут смотреть новое помещение, и Адриенна отбыла, а Сильвия села составлять ответ Джону Куинну, ибо при всем ее нежелании удостаивать его такой любезностью, ей в самом деле требовались недостающие страницы рукописи — и притом срочно.
Уважаемый мистер Куинн!
Я понимаю Ваши сомнения относительно отправки столь ценного груза за океан по почте и страшно сожалею, что не вижу иного выхода, кроме как настаивать на этом — но Вы могли бы стать спасителем «Улисса»! У меня есть и другое предложение: моя мать живет совсем рядом с Нью-Йорком. Возможно ли, чтобы она приехала и прямо у Вас сняла копии с черновиков?
С признательностью и извинениями,
Сильвия
Бросив письмо в почтовый ящик, Сильвия задержала дыхание, очень надеясь, что и адвокат, и ее мать согласятся на это предложение.
Чем больше летняя жара прогревала воздух, тем сильнее тревожилась Сильвия по поводу переезда на улицу Одеон. Конечно, она не могла дождаться, когда окажется через дорогу от Адриенны, но, ради всего святого, как ей управиться одновременно и с переездом, и с лавкой, и с огромной массой авторских правок Джойса, каждый следующий лист которых грозил переполнить чашу терпения Мориса Дарантьера? Вдруг он вообще откажется печатать роман? Хотя от заинтересованных читателей регулярно поступали подписки и предоплаты, Сильвии постоянно не хватало денег на все, связанное с «Улиссом», в особенности из-за того, что каждая следующая порция правок удорожала печатные работы. В довершение всех бед у Джойса день ото дня все сильнее портилось зрение, и Сильвия опасалась, что сроки публикации придется снова переносить, как ни рвался он поспеть ко дню своего рождения в феврале.
Одним солнечным душным июньским утром в лавку влетели Джорджо и Лючия Джойс, потные и запыхавшиеся, — они явно бежали весь путь от тенистого уголка возле улицы Кардинала Лемуана, где была квартира Валери Ларбо, которую писатель сдавал семейству Джойса, пока проводил летние месяцы на морском побережье.
Не успев отдышаться, дети возбужденно загомонили, наперебой объясняя свое внезапное вторжение в лавку, но Сильвия не могла их понять.
— Пойдемте-ка, — она увлекла их в заднюю комнатку, чтобы их вопли не распугали бродивших среди стеллажей посетителей, которым было невдомек, что это отпрыски великого писателя, притом, возможно, именно того, чьи произведения они как раз сейчас искали на полках.