"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19

Дворецкая Елизавета Алексеевна

– А ты то побоище Свенельдичу по се поры не простил? – проницательно заметил Святослав.

Болва промолчал. В глубине души он все эти годы считал Мистину своим врагом, но разбирать, кто перед кем первым провинился, не тянуло.

– Свенельдичу, конечно, руки бы укоротить нехудо, – с беспокойством заговорил Блискун, пока князь и гриди молчали, задумавшись. – Но лучше бы без побоища на весь город.

Впервые они с Истотой оказались допущены в столь тесный круг близ князя, и сразу попали на такое дело! Ни за какое серебро они не ввязались бы в подобное, но на кону стола жизнь родных братьев.

–

Кабы его так сковырнуть, чтобы без шума, – добавил Сегейр Жатва, русин лет сорока, с острыми волчьими глазами, небольшой рыжеватой бородкой и толстым от нескольких переломов носом. – Чтобы вступаться никто не захотел.

Он-то с трудом скрывал ликование, что благодаря исчезновению Игморовой братии занял в дружине одно из самых почетных мест и удостоился полного доверия.

– Долго думать некогда, – сказал Истота. – Раз уж такое дело, что вам в одной берлоге не жить… как бы Свенельдич сам не надумал лучников на крышу какую посадить.

– Думаешь, может? – Это не приходило Святославу в голову.

– Да встрешный бес знает, что он может! – с досадой ответил Истота. – Его мыслей даже его нос ломаный не ведает, поди!

– Вот если бы он к тебе лучников подослал, а мы бы их на той крыше взяли… – начал Сегейр.

– Вздумай он на тебя умышлять, от него даже княгиня отвернется, – подхватил Вемунд.

«Но как его к этому подтолкнуть?» Все замолчали, глядя в огонь и ожидая, что витающая совсем рядом мысль проявится и даст ухватить себя за хвост.

– Если бы… – начал Святослав, имея в виду «если бы он это сделал».

– Если бы… – одновременно начал Болва, собираясь сказать: «Если бы это сделал за него кто-то другой».

Поглядев друг на друга, они замолчали.

– Рассудим так! – вставил в тишине Вемунд. – Допустим, однажды ты, конунг, поедешь куда-нибудь, а на твоем пути обнаружится засада… А мы, твои люди, заметим ее вовремя…

– И эти люди скажут, что их послал Мистина… – продолжил Болва.

– А он скажет, что впервые их видит, – насмешливо закончила Речица. – Пойдет с этим к присяге и будет прав.

– Тогда князь присудит им божий суд! – сказал Блискун.

– Свенельдич потребует поля! – возразил Болва. – Скажет, он не баба, чтобы нести горячее железо. И я не знаю, где мы найдем такого удальца, чтобы точно мог его одолеть.

Все опять замолчали. Устроить ложную засаду можно, но как привязать ее к Мистине, чтобы поверили даже его сторонники, даже Эльга?

– Там должен быть кто-то из его людей, – сказал Вемунд. – В той засаде.

– Перекупить? – Болва глянул на него.

– Можно начать и с этого. Но если мы неудачно выберем человека, он с нашим серебром пойдет к господину. И все дело закончится, не начавшись.

– А если этот человек не будет знать, зачем он там? – предложила Речица.

Она оживленно водила глазами с одного собеседника на другого, явно увлеченная замыслом.

– Зачем лезет на крышу с луком в руках на пути князя? – насмешливо ответил ей Вемунд.

– Он может просто оказаться рядом.

– Разве что мертвым, – сказал Сегейр. – Чтобы не мог отвечать на вопросы. Но всем и так будет ясно, кто это устроил.

Князь помолчал, собирая все эти мысли в кучу и прикидывая, выйдет ли связать концы. Все тоже молчали, не мешая ему думать. Осторожно переглядывались, осмысливая: мы правда

говорим об этом? О том, чтобы покончить с Мстиславом Свенельдичем, который уже лет двадцать пять имеет в Киеве власть и влияние, мало уступающие княжеским? Концы пока не вязались, и Святослав подавил вздох. Хитрые замыслы – это было не для него. Чтобы думать, у него имелась мать, Асмунд, Вуефаст… Хрольв, Ивор, Тормар… Но сейчас на них рассчитывать нельзя. Они связаны с Мистиной родством, или выгодами, или былыми сражениями. Они не станут помогать рыть ему яму с кольями на дне. Это только его дело, и опереться он может на немногих. Но на кону – жизнь Игмора, которой он не может пожертвовать ни в коем случае.

Святослав еще раз оглядел лица, озаренные костром. Знакомые лица, верные люди, но накатывала тоска оттого, что он привык так близко от себя видеть другие лица, и ему их остро не хватало.

– Ин ладно, – Святослав вздохнул, – утро вечера удалее.

Все зашевелились, поднялись, стали укладываться спать – прямо на земле, на охапках травы и веток, укрываясь плащами. Когда Святослав уже улегся, привычно завернувшись в плащ, вдруг кто-то опустился рядом и подергал за край.

– Я хочу лечь с тобой, – шепнул ему многозначительный женский голос. – Иначе я замерзну.

– Ну, полезай. – Святослав откинул край плаща.

Глава 6

На третий день после отъезда Святослава в Вышгород к Фастрид на двор явился Вальга. Жил он со своим отцом, Асмундом, вместе с ним чуть не каждый день бывал на княжьем дворе Олеговой горы и служил Торлейву верным источником новостей оттуда. Зная, что сейчас Святослава нет в городе и новостям неоткуда взяться, Торлейв не заподозрил за Вальгой ничего сверх желания проведать мать, но старшему брату удалось его удивить.

– Я к тебе послом от княгини молодой, Прияславы, – объявил тот, усмехаясь. – Чего ты так напугался?

Вальга заметил, как Торлейв переменился в лице, а тот мысленно выбранил себя. При упоминании этого имени особенно важно не выдать тех чувств, которое оно высекает из сердца, как огниво высекает из кремня целый дождь пламенных искр. О Прияне он думал постоянно. В голову лезло: Святослава нет в Киеве, уж не случай ли это лишний раз с ней повидаться? Но на княжьем дворе его и без Святослава увидит сотня глаз, и даже если он запасется предлогом… каким-нибудь поручением от Эльги… Но стыдно тревожить Эльгу своим сердечным вздором. К старшей княгине Торлейв ездил каждый день, и хотя она держалась, не плача и не сокрушаясь, вид у нее стал больной и погасший. Стыдно в такое время мечтать о свидании с замужней женщиной, да еще княгиней, но и избавиться от соблазна этих мыслей не удавалось.

Но если Прияна сама прислала к нему… Взметнулась жаркая волна радости, смешанной с тревогой, и Торлейв изо всех сил старался напустить на себя безразличие, чтобы спокойно спросить:

– Что она… здорова?

– Здорова. Просит одолжить ей твоего Агнера.

– Агнера? – Не этого Торлейв ожидал услышать. – Прияславе? Зачем он ей сдался?

– Этого она мне не докладывала. Только сказала, чтоб нынче к закату он был на Олеговой могиле.

– Ты не шутишь?

– Ты меня слишком высоко ценишь. Таких шуток мне самому не придумать. Если шутит, то она.