"Княгиня Ольга". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Красен быстро глянул на нее. Пришелец тоже глянул – и тоже переменился в лице.
– Ты как сюда… – невольно воскликнул он и осекся, не веря глазам.
– Ты и этого знаешь? – быстро спросил Красен у Дединки. – Тоже, что ли, смолянский?
– Н-не… – забормотала Дединка и прикусила губу, запирая слова внутри.
Она не знала, принесет ли пользу, если она назовет имя пришельца, или от этого будет ему вред.
– Дединка! Ты чего здесь? – как недавно Унезор, воскликнул пришелец.
– И ты ее знаешь? – спросил Красен, невольно ухмыляясь.
– Само собой, знаю! Это наша, из Былемиря, Изведова дочь, Добровидова внучка. Дединка! Скажи
– Это… брат мой… второй стрыйный [830] … – пробормотала Дединка. – Из Былемиря. Завей, Злобкин сын.
– Вот! – Парень показал на нее. – Она правду говорит. Я ей брат. Из Былемиря. Только здесь я не Завей, а Стриж.
– Так ты за ней пришел?
– Нет. И не ведал, что она у вас. Я в Былемире-то с осени не был, с «волчьих дней».
830
Второй стрыйный брат – троюродный брат со стороны отца.
Это была правда. Дединка невольно мерила Завея взглядом: она узнала его в лицо, но за три года, что они не виделись, он сильно вырос и из мальчишки стал почти мужчиной.
– Чего явился? – сурово спросил Красен. – Высматривать? Разведывать? Отцы прислали?
– Никто меня не присылал. Мы зимой отцам-то не подневольны. – Завей гордо выпрямился. – К вам я шел, сказал же. Дело к вам есть, к… – гость глянул на чудовище в углу, – к Кощею самому.
– Что за дело?
– Стой! – вдруг крикнул Рябчик. – Я ж его помню! Он был у тех, кто на нас ночью напал! Под Былемирем когда стояли!
У Завея дрогнуло лицо, и Дединка испугалась заново. От родичей она знала, что в эту зиму Завей, Злобкин сын, живет в лесу среди «зимних волков», и эта же стая пыталась – неудачно – помочь осажденному Кощеевой ратью Былемирю. И что теперь с ним будет? От испуга за брата оборвалось сердце.
– Это правда, – быстро овладев собой, подтвердил Завей. – Был я там. И вся стая наша была. Потому как – родичи наши в Былемире. Как вы… как пришлось нам отойти, ушли мы в леса на полуночь, отсюда подальше. И там наскочили мы… – он вздохнул с досадой, – на смолянских… Парней моих много полонили, и сдается мне, повезли их в челядь продавать, на полудень, на Упу. Увезут к хазарам – не увидеть мне больше моих братьев. О том и прошу тебя, господин Кощей, – помоги из полона их вызволить. Кроме тебя некому. Поможешь – будем все тебе служить. И братья мои, и я сам.
– Что же ты к нам пришел, а не к родичам? – спросил Красен. – Не в Былемирь?
– Родичи за нас биться не станут – мы для них с белого света ушли на темный. Мы им не свои. А ты, Кощей, и есть владыка темного света. Кому же за нас постоять, как не тебе?
– А что же тогда бежали от меня? – глухо спросил Кощей из-под личины. – Напали на меня, господина вашего?
– Прости. – Завей свесил голову. – По неразумию…
– Что же вы пошли за родичей драться, коли они вам не свои? – прищурился Красен.
– Так… – Завей слегка развел крупными ладонями, – у нас в Былемире… родичи… отцы-матери… Разоришь их – куда же нам возвращаться? Так и жить весь век в лесу? Надобно помочь – так братья решили. Да не было нам удачи.
– Против меня ни у кого удачи нет, – прорычал Кощей. – Куда вам, щенкам? У меня удача – от Перуна и от Одина самого.
– Помоги, Кощей! – Завей поклонился. – Вызволи моих братьев! А мы уж тебе службой отплатим.
– Знаете теперь, за кем
– Знаем, господин!
Опомнившись от удивления, Дединка сообразила, что случилось. Оставив пятерых пленных, Завеева стая бежала от Былемиря на север и там попала из огня да в полымя – в руки смолянам. Князь Станибор как раз отправил очередной обоз из тех, что каждую зиму посылал в Белую Вежу, где имел своих людей, невзирая на немирье. И Станиборовы товары очень кстати пополнились десятком здоровых отроков, которые, будучи проданы в той самой Белой Веже хазарским купцам, принесут немало серебра. Ей хотелось расспросить Завея, кто из родичей попался, но она не смела вмешаться в разговор. Зато призванный на совет Унезор подтвердил, что Станибор отправляет на восток обозы, торгуя в том числе и челядью, а значит, будет весьма рад такому товару. И теперь Завей предлагал Кощеевой рати напасть на тот обоз, чтобы отбить его братьев. В обмен им придется послужить Кощею, но это все же лучше, чем оказаться проданным в Белой Веже хазарам!
Все как три года назад, горечью подумала Дединка. Тогда «зимние волки» тоже попали в полон к смолянам, и ради их вызволения она оказалась в заложниках. Четырнадцатилетний Завей тогда был среди пленных, которых ей пришлось выкупить целой своей свободы и расставания с домом. Видно, помня об этом, они и не решились снова обращаться к родичам. Что же теперь – взамен Дединки новых девок к Станибору посылать?
Ответа сразу Кощей не дал, но Завею разрешил остаться. Однако, как Дединка убедилась в тот же вечер, Игмор уже решил: смолянский обоз нужно перехватить. Станибор знает о намерении Святослава летом пойти на хазар войной, и вовсе незачем, чтобы его люди передали эту весть в Белую Вежу. Завей мог бы и не просить: Кощей и правда служил своему киевскому Перуну и всегда был готов порадеть для его пользы.
Несколько дней говорили об этой вылазке и даже забыли о Торлейве, чему Дединка была только рада. Решали, сколько человек нужно отрядить. Завей сказал, что саней в обозе будет десятка два, при каждом – возчик, и еще десятка полтора отроков-бережатых. Что за товар везут помимо пленных, он не знал, но Унезор сказал, что обычно это бывают дорогие меха: куница и бобр, то, что легко перевозится, но приносит хороший доход. Эта добыча тоже весьма соблазняла Кощееву рать.
Красен, умный человек, спросил однажды: а не пойдут ли с тем обозом из Свинческа Торлейв и Бер? Из одного места ведь и в одну сторону. К облегчению Дединки, Унезор ответил: воевода Равдан скрывает от людей Святослава свои связи с Белой Вежей, этот обоз он наверняка постарается отослать так, чтобы ты двое не узнали.
Дружина Кощеевой горы насчитывала пять с лишним десятков человек – для здешних мест немалая сила. Правда, многие отроки были еще совсем юными – лет тринадцати-пятнадцати. По-настоящему зрелыми мужчинами были только сами Игмор и Красен. Игмор надеялся на внезапность и на страх, внушаемый звериными личинами. Завей же уверял, что его собратья, едва им развяжут руки, поддержат своих освободителей и тех станет на десяток человек больше.
В итоге решили так: вылазку возглавит Красен, взяв с собой сорок человек. Сам Кощей, с трудом передвигавшийся из-за раны в бедре, останется дома, и при нем будет полтора десятка младших отроков. Оставалось дождаться появления обоза. Дорога от смолянских земель на Упу здесь была одна – по Угре, а потом по Оке. Выслав дозорных на север, чуть ли не к самому устью Угры, чтобы вовремя прислали весть о приближении добычи, Кощей стал ждать…