Княгиня Ольга
Шрифт:
Вскоре после религиозных реформ Обадия в Хазарии разразилась гражданская война. Это была борьба за власть хазарской знати с Обадием, которого сочли узурпатором. Отцом Обадия был тот самый хазарский каган, что подавлял восстание епископа Иоанна Готского в Крыму и с которым епископ собирался судиться перед Христом.
Уже при хане Булане, принявшем иудаизм в 730 году, в Хазарию стали переселяться евреи из Ирана, Сирии и других христианских и мусульманских стран, где они подвергались гонениям. Они быстро заселяли хазарские города, столицу Итиль (на месте современной Астрахани), город Саркел на восточном берегу Керченского пролива (по–гречески
После же объявления Обадием иудаизма как государственной религии, по свидетельству арабского историка Масуди, «стали стекаться к нему иудеи из разных мусульманских стран и из Рума». На нижнем Дону, кроме Саркела — Белой Вежи, была выстроена и Семикаракорская крепость (городище), на речке Салок.
Однако иудаизм — сугубо национальная религиями по ее установлениям иноплеменник не может быть правоверным иудеем. В Хазарский же каганат входило множество народов и племен, что и создало для всех особые трудности. Хазарский каган и царь (соправитель кагана, которому принадлежала фактическая власть) и высшая хазарская знать оказались оторванными от народа своей страны. Началась междоусобная война. Возможно, что тогда и были приглашены на помощь враждующими сторонами мадьярские и печенежские племена. Во время гражданской войны, начавшейся в Хазарии, была уничтожена христианская церковная организация, и даже строителю Саркела Петроне не разрешили в крепости поставить христианский храм, хотя он привез для этого из Византии специальные детали. Преследованиям подвергались не только христиане, но и мусульмане; так, 300 семей–мусульман были выселены в Закавказье, хотя они были хазарами.
Во взаимной борьбе огромная часть населения Хазарии была истреблена, часть бежала за Днепр. Дети Обадия погибли, и на престол кагана вступил его брат Ханукка. Хазария была разорена и истощена внутренней междоусобицей. Спустя пять лет после основания Саркела, в 839 году, послы кагана Руси — так стали называть себя князья, чтобы показать, что они равноправны с хазарами и независимы от них, — прибыли в Ингельгейм ко двору Людовика Благочестивого.
Русь очень быстро стала выходить на общение с европейскими народами.
Первым освободилось от хазарской дани славянское племя полян.
«Повесть временных лет» так рассказывает об этом: «Притесняли полян древляне и иные окрестные люди. И нашли их хазары сидящими на горах этих в лесах и сказали: «Платите нам дань». Поляне, посовещавшись, дали от дыма по мечу и отнесли их хазары к своему князю и к старейшинам, и сказали им: «Вот, новую дань нашли мы». Те же спросили у них: «Откуда?» Они же ответили: «В лесу на горах над рекой Днепром». Опять спросили те: «А что дали?» Они же показали меч. И сказали старцы хазарские: «Не добрая дань эта, княже; мы доискались ее оружием, острым только с одной стороны, — саблями, а у этих оружие обоюдоострое — мечи. Станут они когда-нибудь собирать дань и с нас, и с иных земель».
И сбылось сказанное ими, так как не по своей воле говорили они, но по Божьему повелению… Тоже и эти: сперва властвовали, а после над ними самими властвуют; так и есть: владеют русские князья хазарами и по нынешний день». Хазары получили вместо дани — мечи.
Под 852 годом в русской летописи стоит: «Стала прозываться Русская земля. Узнали мы об этом
Византия.
Когда последнего императора–иконоборца Феофила мать решила женить, были созваны все самые красивые девушки Византии.
Среди них своей красотой выделялись две — Касия и Феодора. Императрица дала сыну золотое яблоко и повелела отдать его той, которая ему понравится больше всех. Император Феофил подошел к Касии и сказал: «Зло произошло от женщины!» Касия неожиданно смело противоречит императору, отвечая ему: «Но и все самое наилучшее исходит от женщины!» Эта находчивость «феминистки» стоила Касии императорской короны, Феофилу пришелся не по душе ответ Касии, и он отдал яблоко Феодоре, которая после смерти Феофила окончательно покончила с иконоборчеством и даже ввела праздник Торжества Православия.
Касия же удалилась в основанный ею монастырь и стала выдающейся поэтессой своего времени, хотя все время проводила в монашеской келье. Она родилась в Константинополе в 800 или 805 году и оставила большое поэтическое наследие; Это и литургические поэмы (например, обращение к Христу раскаявшейся блудницы), «Канон на усопших», состоявший из девяти од, где поэтесса обращается к Христу в день Страшного суда не воздавать каждому по заслугам, а прощать человеческие грехи — «вольные и невольные». Касия к своим литургическим поэмам сочиняла также и музыку.
Огромный пылкий темперамент Касии, проявившийся в ее немедленном строптивом ответе императору, вызвал к жизни другой жанр ее творчества, сделавший ее имя необычайно популярным в столице. Это были злые и едкие эпиграммы на представителей высшей знати.
Ненавижу доносчика на своих друзей, Ненавижу речистого не ко времени. Ненавижу того, кто всем готов поддакивать!Она выступает против зависти и невежества.
«Пусть каждый изгонит из себя зависть, ибо зависть — это смерть. Смерть от зависти — участь многих», — уверяет она.
Касию и ее творчество высоко ценили и современники, и те писатели, что жили спустя столетия после нее. Одним из самых ее влиятельных старших современников был патриарх Фотий.
Патриарх Фотий.
Личность патриарха Фотия (около 820–897) была, по общему признанию, самой яркой за весь бурный IX византийский век, даже при начавшемся после победы над иконоборчеством расцвете науки, просвещения, культуры, государственного права.
Жизнь патриарха была полна деятельности и труда: ученый, писатель, литературный и художественный критик, богослов, миссионер православия, вдохновивший Кирилла и Мефодия на просветительство среди славян, ценитель античного наследия, философ, политик, борец за православие с римскими папами, наконец, патриарх, дважды вступавший в этот сан — сначала на девять лет, потом еще раз на девять.
Он родился в знатной константинопольской семье, и отец его был в родстве с патриархом Тарасием, вместе с царицей Ириной в 787 году, проведшем в Никее VII Вселенский собор.