Князь Святослав II
Шрифт:
– Думается мне, Коснячко прав, княже. Речами народ не угомонить, тут надо действовать силой!
– Сядь, Микула, - недовольно бросил Изяслав.
– Всемил Гордеич, молви!
– Коль уведем дружину из Киева, княже, пограбит чернь дома наши, жен обесчестит, - пробасил боярин Всемил, сжимая свои пудовые кулаки.
– Вели, князь, дружине ударить на смутьянов, покуда они не вооружились как следует.
– Ох, князь, коль промедлишь, запоем Лазаря!
– выкрикнул боярин Зерновит.
– Вы мне эти охи бросьте!
– резко произнес Изяслав.
–
Воевода с кряхтеньем поднялся со стула. Бросив виноватый взгляд на думных бояр, мол, ничего не поделаешь, надо исполнять, коль князем велено, Чудин зашагал к дверям.
Едва Чудин ушел, как в тронный зал ворвался княжеский дружинник.
– Черный люд прошел через Софийские ворота, - сообщил он, - многими тыщами валит ко дворцу!
Бояре заволновались, заговорили все разом:
– Некогда рассиживаться, княже! Сажай дружину на конь!
– За тыном не отсидимся, коль чернь уже на Горе!
– За мечи пора браться! За мечи!..
Изяслав пребывал в каком-то оцепенении, переводя взгляд с одного лица на другое.
Бояре требовал, умоляли его не терять попусту время.
Князь промолвил наконец, что нужно дождаться Коснячко. Ему ответили, что ежели воеводы так долго нет, значит, его убили и всех их ждет та же участь, коль они промедлят.
Изяслав переменился в лице:
– Убили Коснячко?.. Нет. Не может быть!
Заслышав звук боевой трубы, - это Чудин собирал дружинников возле конюшен, - Изяслав вскочил с трона и устремился к окнам, выходившим на площадь перед дворцам. Он решил, что дружина уже ринулась в сражение с народом.
Бояре гурьбой последовали за князем.
Из окон с высоты пяти сажен Изяслав увидел, как из всех переулков валит простой киевский люд в потрепанной одежде, у многих в руках были топоры, дубины и короткие копья. Люди наполнили до отказа прилегающие улицы и площадь перед дворцом.
Княжеские дружинники в полном вооружении несколькими густыми шеренгами выстраивались вдоль дубового частокола, окружившего дворец со всеми пристройками.
– Дождались-таки!
– процедил сквозь зубы боярин Зерновит прямо над ухом у Изяслава.
Из толпы летели выкрики, Изяславу послышалось, будто поминают его имя.
– Кажись, смерти твоей народ жаждет, княже, - прошипел Зерновит.
Изяслав сердито отпихнул Зерновита и отошел от окна. Мыли путались у него в голове.
К князю приблизился Мстислав. Он был невозмутим.
– Позволь, батюшка, разогнать эту рвань! Изяслав ласково похлопал сына по груди.
– Еще не время, - сказал он, тоже стараясь выглядеть спокойным.
– Вот воротится Коснячко…
Бояре недовольно запереглядывались.
– А коль не воротиться?
– подал голос боярин Микула. Изяслав не успел ответить, появился воевода Чудин.
– Народ киевский желает видеть тебя, княже, - задыхаясь, выпалил он - видать, бежал по дворцовым ступеням.
– Меня?
– словно ослышавшись, переспросил
– Я отправил к народу Коснячко.
– О Коснячко речи не было, княже - пробормотал воевода, - народ с тобой перемолвиться желает.
Изяслав, помедлив, сказал:
– Ходатаев от народа я готов выслушать в тронном зале, сам к толпе не выйду. Так и скажи киевлянам, воевода.
Вскоре два десятка выборных от всех ремесленных братчин, сняв шапки, входили в зал, озираясь на зловещие лица бояр, слыша за спиной сердитые перешептывания домовитых мужей и купцов.
Изяслав сидел на троне, выпятив грудь вперед и вскинув подбородок. По бокам от трона стояли два телохранителя. Ходатаи низко поклонились князю.
Затем рослый детина, пропахший щелочью и сырыми кожами, видимо, скорняк, заговорил громким сипловатым голосом:
– Беда пришла на Русь, и люд киевский, забыв обиды, вознамерился дать сражение нехристям, но тысяцкий Коснячко набрал в пеший полк всего пять тыщ человек да и тех вооружил кое-как. Меж тем бояре челядь свою вооружили справно, сами тоже, чай, не с голыми руками на поганых выйдут. Не по справедливости это, княже. Воеводы твои нашими телами хотят путь свой к победе вымостить!
Желая сгладить резкие слова кожевника, к Изяславу обратился согбенный трудом и годами костлявый белобородый, но еще крепкий старик, на шее у которого висело тесло на веревочке.
– К чему тратить время на пустые разговоры. Половцы разбрелись по земле нашей, дай, князь, оружие и коней, мы всем миром сразимся с ними!
– Мало вам того оружия, что вы у оружейников моих награбили!
– грозно произнес Изяслав.
– И про бесчинства ваши мне тоже ведомо! Врагов в городе родном ищете, забыв заповеди христианские!
– За жадность свою иудей Ерухим головой поплатился, - смело возразил князю белобородый плотник, - кто на беде людской наживается, тот вдвойне грешник. Удумал он у должников своих, тех, что в войско вступили, детей в залог брать. Коль не воротится какой должник из похода живым, то детей его в рабство за долги. За рабов-то неплохие деньги выручить можно. У нас говорят так, княже: злому человеку не прибавит Бог веку.
Среди бояр прокатился гневный смешок.
– Ничего вы от меня не получите, смутьяны, - повысил голос Изяслав, - покуда убийц не выдадите. Сроку вам даю до полудня, а там пощады не ждите!
Кожевник обменялся со старым плотником многозначительным взглядом, мол, что я говорил!
– Благодарим на добром слове, великий князь, - в голосе скорняка послышалась ирония.
– Речи твои коротки и ясны.
– Волю твою, князь, мы перескажем киевлянам, - добавил плотник.
Ходатаи ушли.
Пошумело людское море под дворцовыми окнами, поволновалось и растеклось тремя большими потоками в разные стороны. Часть киевлян направилась к дому Коснячко, другая часть - к митрополичьим палатам, большинство же собралось на вече у Брячеславова дворища, принадлежавшего когда-то отцу Всеслава.