Княжич варяжский
Шрифт:
Ор нарастал. Подогретые азартом и медом, а иногда и звонкой денежкой новгородцы драли глотки до хрипа. Границы «электоратов» заколебались, но до драки пока не доходило. Оценить адекватно, кто сильнее, народ не мог. Вокруг тебя те, кто кричит то же, что и ты. Потому кажется, что своих больше. Но для того, чтобы начать второй тур, нужны зачинщики. Например те, кому нравится сам по себе процесс сворачивания чужих носов и скул. Но это контингент ненадежный. При очевидном превосходстве противника могут и слиться. На этот случай Сергей и подстраховался.
Участие Милоша со товарищи не понадобилось.
В глубине «партий» продолжали выкрикивать имена своих лидеров, но там, где ряды уже смешались, вопили кто во что горазд.
Кулачный новгородский бой как он есть. Безумный, беспощадный. Утоптанный снег пятнала кровь. У многих в рукавицах — свинцовые битки, а кое-кто уже и дубинки пустил в ход. Все больше народу вступало в битву «кандидатов». И было уже заметно, что «электорат» Радилы берет верх. Тупо потому, что больше народу. Сергей ждал. С коня ему было отлично видно все поле боя. Все, кто хотел подраться, уже дрались. Перед Сергеем стояли самые мирные… Ну или самые осторожные. Ну и те, кому не по чину или не по возрасту махать кулаками.
Радила радовался. Помахал Сергею: наша берет!
Да, берет. Но пока не до конца.
И вот началось главное. В дело вступил «засадный полк». И действия его коренным образом отличались от коллективного новгородского мордобоя, где максимальный уровень объединения — группа родственников. Бойцы Сергея, в основном здоровенные, бесстрашные нурманы, слаженно двинулись к цели. Раздвинули клином ряды «осторожных»…
И уперлись в таких здоровяков: обученных воев, которыми окружил себя предусмотрительный Грудята.
Сила на силу. И силы примерно одинаковые. Как и вооружение. Дубинки. И бронь. Но если на людях Сергея бронь высшего качества, то у защитников такая лишь у немногих. Однако от дубинки и вываренная кожа с поддевкой защищает неплохо. Воины против воинов. Казалось, нашла коса на камень…
Ан нет. Потому что, во-первых, внезапность, во-вторых — тактическое преимущество. Защитники Грудяты стояли широко, кольцом, обороняя хозяина сразу со всех сторон. А ведомый Грейпом клин ударил сразу всей силой в одно место. Цепь защитников разорвалась, едва клин «воткнулся» в строй. Дубинка — не копье. Ею не остановишь воина, которого сзади подпирает другой воин, а того третий… И так далее. А если к этому еще и выучку прибавить…
Грудята, как и Сергей, наблюдал за избирательным процессом с седла. И даже в стесненных условиях мог бы удрать. Если бы вовремя заметил и так же вовремя среагировал. Но он был занят. Надрывал глотку, поддерживая своих сторонников, которые как раз в это время подались под натиском конкурирующей фракции. Оромнился только тогда, когда увидел в пяти шагах от себя свирепые рожи «чужих» нурманов. Опомнился, но совершил ошибку: вместо того чтобы развернуть коня и погнать его в противоположную сторону, громко заорал, призывая на помощь, и, одновременно, подал коня назад, попытавшись поставить между собой и нурманами Сергея группу своих, тоже конных, приспешников: лучших людей. Лучших, понятно, не в боевом плане, а по респектабельности.
Сергей поглядел на Радилу. Радила был в восторге. А вот наместник — нет. Он, опытный воин, он сразу сообразил, откуда дровишки. И уже грозил Сергею кулаком: ты что творишь?
Сергей отсигналил варяжским знаком: все хорошо, отчего Прокуй Перятыч взбеленился еще больше. Но сделать ничего не мог. А какие варианты? Отправить дружинников спасать Грудяту? Через дерущуюся толпу? Да ладно!
Так что ситуация развивалась по плану. «Наши» переломили и погнали «ненаших» в сторону Людина конца.
Но бойцы Сергея не стали ждать, когда их сметут. Они свое дело сделали и отступили, дав возможность телохранителям подобрать охраняемые тела и спасти от неприятного финала: оказаться растоптанными собственными сторонниками.
— Кого хотите в тысяцкие, люди новгородские? — крикнул наместник, вспомнивший для чего он тут.
— Радилу! Мы хотим Радилу!!! — единым духом взревела площадь.
Оппозиция молчала. Редкие ее представители вяло ворочались на грязном снегу.
Свободные демократические выборы тысяцкого Неревского конца завершились.
Итоги подводили в доме у Радилы. Участвовали Радила, Сергей и еще человек триста. Включая княжьего наместника. Последний, отозвав Сергея в сторонку, строго выговорил за «акцию устрашения», едва не перешедшую в смертоубийство.
— Ну так не убили же, — развел руками Сергей.
Ребра переломали, да, есть такое, и обе руки, а остальное уже так, по мелочи. И ответственность за ребра, если по-честному, должен взять не Сергей, а конь, который наступил на Грудятову тушку.
— Насколько мне известно, — сказал он, — сегодня семерых то ли забили, то ли затоптали до смерти. И еще сколько-то помрет, потому что побитых — не счесть. И виноват в том не я, а как раз Грудята. Уступил бы мирно, и все целы были бы. И он тоже. Знаешь, Прокуй Перятыч, даже когда кабана травишь, он может тебя на клыки взять. А я — не кабан. Я врага и пощадить могу, если он одумался и крови друзей моих на нем нет. А если есть, то кровник мой серебром не отделается. Так Грудяте и скажи, если он снова жаловаться прибежит… Хотя какой из него теперь бегун, когда он даже задницу самостоятельно подтереть не может! — Сергей засмеялся.
— Весело тебе, — буркнул Прокуй Перятыч. — А мне здесь, в Новгороде, порядок держать. А для этого со всеми ладить надо. Сам же знаешь, какой это город.
— Со всеми не обязательно, — возразил Сергей. — Ты просто определись, кто для тебя важнее: я или Грудята? И не забудь учесть, что весу во мне среди новгородцев сейчас поболе, чем у любимчика твоего.
— Он не мой любимчик, — буркнул наместник. — И да, ты важнее. Но больше Грудяту здесь, в городе, не трогай. Не то дружбе нашей конец.