Княжна. Тихоня. Прачка
Шрифт:
Разыскав служанку, попросила еды. Выслушала ворох сплетен: и о прекрасной невесте, и о ее коварной кузине, что на свадьбе попыталась устроить скандал, и о том, что Альмира укатила с молодым мужем в свадебное путешествие, не отдав, разумеется, никаких распоряжений относительно меня. Я только вздохнула — вот она, людская благодарность. А дети мои тихо спали в детской комнате, и меня к ним, конечно, проводили. Я сидела в кресле-качалке, смотрела, как они тихо дышат, и думала: вот зачем мне все это нужно? Куда как проще сдать мальчишку князю Озерову и вернуться в родной дом. Амала… Ну, матушка не выкинет из
Подула на обожженные пальцы, повела плечами, поморщившись от боли в спине, и решила: а ведь я счастлива. Моя жизнь в Синих Горах была пустой и бессмысленной. Балы, сплетни, наряды. Каждый день похож на другой. Никакой пользы я не приносила, только и могла, что портьеры в замке почистить, но с этим прекрасно справлялась и прислуга.
Княжеские дети с рождения имели все потребное, им не нужно было ни работать, ни служить. У нас были шахты, заводы, капиталы в банках. Когда младший княжич Синегорский отказался от всего этого и стал лекарем, в наших кругах случилась настоящая буря. Дамы возмущались, мужчины презрительно кривили губы, а мой старший брат тогда бросил непонятную фразу: «Асур выбрал настоящую жизнь и мужскую дорогу. Я ему завидую». Никто его, в общем-то, не услышал. А я тогда слишком расстроена была предательством жениха, чтобы задуматься. Не тогда ли мои братья задумались о заговоре? Нет. Нарыв этот зрел давно. Жаль, что лопнул он так некстати, задев невиновных. Наследника, государыню, меня… А несколько фрейлин и вовсе погибли в пожаре.
Ох! А ведь вчера должны были объявить о смерти Елизанны! Но я ничего не слышала… Глупо как. Наверное, чтобы не омрачать свадьбу любимой дочери, голова приказал придержать скорбную весть. Бедная государыня! Она всегда жертвовала своим удобством ради других…
Глава 13
О плате по счетам
Дознаватели появились в моей квартире через три дня, когда я уже успокоилась и поверила: пронесло, не заметили. Я все раздумывала, как же пройти магическую комиссию, и раз за разом приходила к одному и тому же неутешительному выводу: придется решать вопрос кардинально. Или все бросать и возвращаться домой — рискуя угодить в тюрьму, или стабилизировать магический фон раз и навсегда.
Домой не хотелось. Как представлю, что там матушка будет вокруг меня кудахтать, а отец, ссутулясь, молча курить трубку и прожигать меня негодующими взглядами… бррр! Он никогда не ругался на меня, он многозначительно молчал, всем видом демонстрируя разочарование в единственной дочери. Мог неделями со мной не разговаривать. После несостоявшейся помолвки с княжичем Синегорским отец возложил всю вину на меня. Асура же рядом не было, да и в жизненных перипетиях всегда виновата женщина… Мы не разговаривали больше года. Что будет теперь, страшно даже представить. Нет, уж лучше тюрьма.
Приехать в родительский замок я могу. А вот свободно дышать там — вряд ли. Теперь, когда я себе доказала, что вполне взрослая и самостоятельная, что справляюсь со всеми трудностями и даже могу открыть свое дело, вновь вернуться под удушающую опеку родителей — смерти подобно. Да, меня не прогонят. Обнимут, пожалеют, утрут слезы. Но северные леди связаны многими устоями и традициями.
Честное слово, вариант «в темноте и быстро» стал казаться мне все более привлекательным. Ничего же страшного? Переживу. Все женщины через это проходят.
Останавливало меня лишь то, что кандидатуры (мысленно именуемой теперь «морковкой» благодаря распутной и вульгарной жене Асура) на горизонте не имелось. Гор? Пожалуй. Но как мне это сделать? Меня учили быть скромной, вести себя так, чтобы у мужчины не возникало греховных мыслей. Наука соблазнения совершенно непостижима для меня.
А я ведь обещала Гору прогулку… но провела ночь и день в доме головы. Приходил ли он, искал ли меня? Что подумал, когда не застал никого дома? Обиделся, должно быть? Мне было стыдно, я никогда раньше не нарушала своих обещаний. Но как извиниться? Я не могла ни написать ему, ни «случайно» встретить возле дома — я попросту не знала, где он живет! На Юге это, конечно, не проблема, но когда скромная вдова начинает задавать такие вопросы о холостом мужчине — это конец репутации.
Когда в дверь постучали и знакомый голос попросил открыть, я не раздумывала ни мига. И зря, в общем-то. На лестнице и в самом деле оказался Гор, но не один. С ним был усатый толстячок в фуражке с цельной совой. Бригадир-дознаватель.
— Госпожа Марта Плетнева, просим вас последовать за нами, — скучающим голосом пробубнил усатый.
На лице Гора мелькнула вина.
— С какой целью? — хладнокровно спросила я. Голос звучал твердо, но внутри все упало. Кончики пальцев похолодели.
— С целью допроса, госпожа, — не стал скрывать дознаватель.
— Меня в чем-то обвиняют?
Толстяк оглянулся на Гора, тот поправил фуражку с пером на кокарде и твердо заверил:
— Исключительно как свидетеля. Пока.
Я беспомощно оглянулась на детей, мирно играющих на полу. Амала увлеченно колотила ложкой по кастрюле, а Марэк распускал по ниточкам старый, поеденный молью шарф. Зато не плачут и не дерутся.
— Я сейчас не могу. У меня дети. Не оставлю же я их одних. Или это быстро? Взять их с собой?
— Упаси небеса, — натурально содрогнулся бригадир. — Никаких детей в полицейском участке!
— Тогда я приду завтра?
Интересно, если я прямо вечером улизну в имение князя Озерова и попрошу о защите, они сильно разозлятся?
— Нет-нет, прямо сейчас, — бригадир был непреклонен. — Это не шутки, сударыня. Дело очень серьезное.
— Но дети…
— Вы можете кому-нибудь их оставить?
— Нет.
— Родственники, друзья? Нянька?
— Я вдова, приезжая. У меня в Большеграде нет никого из близких.
Про Катерину умолчала. Платить мне ей теперь было нечем.
— В таком случае просто заприте их в комнате, — посоветовал бригадир. — Никуда они не денутся!
Гор дернул глазом и нахмурился:
— Я заберу детей к себе.
— Ну уж нет, — отрезала я. — Я вас совсем не знаю. Как можно?
— Я уважаемый человек, меня все в городе знают, — ответил Гор. — Ничего с вашими детьми не случится…
— Гостиница «Черная роза», — сдалась я. — Чета Синегорских. Отвезите детей им. Господин Синегорский — мой старинный знакомый.