Княжна. Тихоня. Прачка
Шрифт:
— Сестренка, ты жива? — Прохладные пальцы коснулись шеи. — Пульс есть. А что с этим?
— Мертв.
— Туда ему и дорога. Нужно отвезти ее к целителю.
— Не довезем.
— Значит, везем целителя сюда, — в голосе Ратмира слышится привычный металл. — Синегорский, бери коня, мчись в Большеград. Кто там самый лучший целитель?
— Пиляев, — удается вытолкнуть из себя мне.
— Привезешь Пиляева.
— Это опасно. Нас узнают.
— Теперь это неважно. Все уже неважно. Главное — спасти Тиль. Потерпи,
В этом миг я простила брата за все. Наверное, он все же меня любил.
— А…ма… ла…
— Все с ней в порядке. Ее забрал твой княжич, мы даже не видели малышку.
— М?
— Симеон. Он в Большеграде. Амала у него. Это Гор придумал, он же знает, как ты привязана к ребенку. Ну не плачь, не нужно. И Мариус тоже в безопасности. Уже несколько дней, как в столице.
Я дернулась. От неожиданности у меня даже глаза открылись. Я уставилась на Ратмира с недоумением и ужасом.
— Старший князь передал наследника отцу. Я с ним встречался. Точнее, он со мной. Хитрый лис, у него везде свои люди.
— Нужно сообщить Симеону, — неожиданно тихо сказал Мишель. — Он будет в ярости.
— Нет! — прохрипела я.
Меньше всего мне хотелось, чтобы Сёма видел меня в таком ужасном виде. А вдруг я умру? И тогда он будет вспоминать изувеченное тело, а не ту Тиль, какой я была с ним.
Конечно, меня никто не послушал. Ратмир держал меня на руках и, кажется, молился. А Мишель исчез.
Спустя вечность раздались два новых голоса: я узнала и мягкий баритон Пиляева, и гулкий бас Симеона.
— Кто это сделал? Изверги! Спокойно, Марта, я рядом, я не позволю вам умереть. Ребра сломаны… Левое плечо вывихнуто. Сотрясение мозга.
— Марк, в Большеграде есть некроманты?
— Это сказки, княжич, некромантов не существует. Во всяком случае в том виде, в котором вы подразумеваете.
— То есть эту тварь никто для меня не оживит? И я не смогу убить его повторно?
— В очередь, — буркнул Ратмир. — Сначала его убил бы я.
— Нужно ее переложить на койку, — деловито заявил Пиляев. — Ратмир, будьте любезны. Хотя погодите…
Прохладные ладони крепко обхватили мою голову, а потом исчезло все, кроме мягкой уютной тьмы.
Глава 34
О последствиях
— Лежите, княжна. Не вздумайте подниматься, — монотонный голос Пиляева успокаивающе гудел над ухом. — Воды?
Я прислушалась к себе: если что-то и болело, то не слишком навязчиво. Ныли ребра, стучало в висках, но в целом самочувствие было значительно лучше. Хороший целитель какой, сильный и умелый.
Ни есть, ни пить, ни открывать глаза не хотелось.
— Мама, — невольно сорвалось с губ.
А собиралась произнести «Амала».
— Вашим родителям отправлена зеркалограмма, — Пиляев меня не понял. — Они приедут как можно быстрее.
—
— Князь Озеров.
Я громко и витиевато выругалась. Раньше я бы никогда себе подобного не позволила, а того, с чьих губ могли сорваться бранные слова, окатила бы презрением. Но теперь я изменилась. И мир вокруг меня тоже стал куда более сложным. Во всяком случае мне немного даже полегчало.
— Не поднимайтесь!
— Идите к черту, я в порядке, — буркнула, осторожно усаживаясь на постели. — Где я?
— В моем доме.
Я огляделась, с удовольствием подмечая высокий потолок и широкие окна. Шпалерные обои, бархатные портьеры, овальные медальоны чьих-то портретов на стенах. У госпожи Пиляевой отменный вкус.
— Где моя дочь?
— В княжеской усадьбе. Послушайте, Тиль, мне все рассказали. Сейчас вам нужно отдыхать. Время геройств прошло.
— Ну конечно, так я вам и поверила. А братья? А Гор — он точно мертв? Меня теперь посадят в тюрьму?
— Я понятия не имею, где ваши братья, — терпеливо ответил милейший доктор. — Но зато знаю, что в моей гостиной уже третий день ночует Симеон. Давайте он сам вам все расскажет? А я, наконец, займусь своей непосредственной работой.
— Ой. Симеон?
Я страшно смутилась. Зачем он здесь? Кажется, его голос я слышала еще в амбаре. А мое лицо? Остались ли синяки? Как я вообще выгляжу?
На мне чья-то кружевная сорочка (очевидно, жены доктора). Волосы в полном беспорядке. Я расчесываю их пальцами и вспоминаю простейшее заклинание очищения.
Заклинания обычно мне не нужны, у меня достаточно сырой магии, но сейчас я ощущаю себя слишком разбитой.
— Только попробуйте магичить, — тут же разгадывает меня Пиляев. — Если почую — то сразу усыплю вас еще на пару дней.
Я недовольно надуваю губ и требую:
— Ну так дайте хотя бы зеркало!
Он вдруг весело фыркает:
— Ольга была права. Она меня предупредила, что вы непременно захотите себя увидеть. И еще сказала, что ссадины на лице нужно убрать в первую очередь. Даже раньше, чем сращивать ребра.
Я невольно поежилась.
Гор меня бил. Сильно и беспощадно. Но переживала я не из-за этого, а из-за того, что убила его. И нисколько в этом не раскаивалась. Ни капельки. Он хотел убить моих детей, братьев и меня саму. Я оказалась его сильнее и быстрее, только и всего.
Серебряное зеркальце меня немного успокоило. Да, бледна, губы искусаны, глаза ввалились. Волосы потемнели от пота. Но синяков нет, лицо не опухшее. Все не так уж и плохо.
— Можете позвать Симеона.
— Слушаюсь, миледи, — в голосе доктора прозвучала столь откровенная насмешка, что я смутилась. Стоило ему назвать меня не Мартой, а Тиль, как я начала вести себя высокомерно. Дурная привычка, нужно от нее избавляться.