Князья тьмы. Пенталогия
Шрифт:
«Как странно! Вас никогда не учили плясать? Вы даже джигу или галоп станцевать не сможете?»
«Я не смог бы даже маршировать в ногу на похоронах».
«Придется восполнить такое упущение! Это никуда не годится! Ни за что не предложу вам на мне жениться, пока вы не научитесь танцевать! — Лалли расхохоталась. — С другой стороны, если я сломаю ногу и буду хромать, что я буду делать с мужем, вечно пляшущим джиги? А вот и наши соленья с пряностями — вы же не хотите думать о женитьбе на пустой желудок?»
Оркестр, состоявший из плоскогота, басовой трубы, гитары, бородавчатого рога и тимпаниллы, заиграл веселую мелодию,
Герсен не преминул выразить восхищение мастерством танцоров. Лалли широко раскрыла глаза, изображая преувеличенное удивление: «Я и забыла — вы действительно ничего не понимаете в танцах! Да, у нас каждый знает десятки всевозможных па, причем под разную музыку принято танцевать по-разному — иначе на тебя посмотрят, как на деревенщину. Вы не хотите что-нибудь станцевать? Хотя бы простую коротенькую польку?»
«Нет уж, увольте. Как-нибудь в другой раз».
«Кёрт Герсен, вы скромник, каких мало! Вас давно пора взять в умелые руки. Думаю, вам придется регулярно посещать со мной уроки танцев — начиная с завтрашнего дня».
Герсен пытался придумать подходящий ответ, но его внимание отвлеклось прибытием группы метленов. Как предупреждала Лалли, почти все они надели карнавальные костюмы пьеро, с помпонами на белых шляпах, и мягкие тапочки с длинными, загнутыми вверх носками. Метлены сразу направились веселой гурьбой к зарезервированным для них столикам у эстрады.
Через некоторое время метлены стали появляться на танцевальной площадке, хотя они подчеркнуто держались поодаль от полукровок. Им тоже были известны разнообразные па — они танцевали парами и, по сравнению с гораздо более энергичными полукровками, казались почти вялыми.
Внимательно разглядывая метленов, Герсен не заметил среди них никаких знакомых лиц. Тем временем Лалли болтала о пустяках, указывая Герсену на своих подруг и приятелей, объясняя особо примечательные танцевальные приемы, похваливая деликатную свежесть чайпов и советуя не пренебрегать маринованной корюшкой. Попытки Герсена снова завести разговор о событиях в управлении Жаркова не увенчались успехом.
Наконец они покончили с едой — оркестр продолжал играть какую-то задорную мелодию, танцоры исполняли сложный пересекающийся хоровод, быстро перемещаясь бочком вприпрыжку. Лалли явно не находила себе места. Устремив на Герсена горящий взор, она заявила: «Завтра же вечером научу вас танцевать этот хоровод!»
Герсен покачал головой: «Завтра вечером я буду занят».
«Вы назначили свидание другой девушке?» — с упреком спросила Лалли.
«Ни в коем случае! — возмутился Герсен. — Завтра мне предстоит важная деловая встреча».
«Тогда послезавтра! Я приготовлю
«Из меня не получится способный ученик, — возразил Герсен. — По сути дела, у меня часто кружится голова. Поэтому я боюсь танцевать».
«Вы надо мной насмехаетесь, — печально сказала Лалли. — Вы встречаетесь с другой женщиной — в этом не может быть никаких сомнений».
Герсен пытался найти какие-нибудь другие оправдания, но к нему на выручку явился один из приятелей Лалли — молодой человек в модном желтовато-коричневом костюме с черными отворотами.
«Почему ты не танцуешь? — спросил он Лалли. — Оркестр разыгрался вовсю!»
«Мой спутник не умеет танцевать», — объяснила секретарша.
«Как так? В любом случае он, наверное, не хочет, чтобы ты потеряла вечер зря. Пойдем, начинают исполнять «Панический бег табуна голливогов»!»
«Вы не возражаете?» — спросила Лалли у Герсена.
«Почему бы я возражал?»
Взявшись за руки, Лалли и ее приятель поспешили к танцевальной площадке и вскоре стали прилежно принимать участие в изощренной хореографии «Панического бега». Герсен наблюдал за ними без особого интереса. Его мысли были заняты другими вещами; он откинулся на спинку стула, задумавшись о тупиковом состоянии своих дел. Сомнения, нерешительность, неудачи преследовали его на каждом шагу. Он упустил инициативу — в то время как Ленс Ларк, конечно же, не терял времени и уже держал Герсена на прицеле. Опасность становилась неминуемой. До сих пор Герсену удавалось ускользнуть от не слишком изобретательных попыток его похитить; теперь следовало ожидать прямого и грубого нападения. Если Ленс Ларк окончательно потеряет терпение, стеклянная игла, бесшумно выпущенная с другой стороны улицы, могла мгновенно положить конец всем неприятностям, причиненным вмешательством Герсена. Пока что Ленс Ларк, раздраженный и злопамятный, хотел позабавиться и проучить обидчика, не сознавая масштаба своих неприятностей, и у Герсена все еще оставалось какое-то время — может быть, еще один день. А затем, когда «князь тьмы» разозлится не на шутку...
Размышления Герсена прервались в связи с прибытием еще одной компании метленов. Может быть, Джердиана уже вернулась в Льяларкно, и он ее здесь увидит? Как только ему в голову пришла эта мысль, одна из девушек-метленок обернулась, и Герсен узнал Джердиану. На ней, как и на всех ее друзьях и подругах, был карнавальный костюм — нечто вроде облегающего белого комбинезона от шеи до ступней, с голубыми помпонами вместо пуговиц; на ногах у нее были причудливые тапочки, на голове — коническая белая шапка, увенчанная голубым помпоном и натянутая набекрень на ее темные курчавые локоны. Она выглядела такой свежей и привлекательной, такой невинно веселой, что у Герсена перехватило дыхание.
Ни о чем не думая, он поднялся на ноги и направился к ней. Джердиана оглянулась и заметила его; на какое-то мгновение они встретились глазами. Ее приятели уже рассаживались за столиками у эстрады; Джердиана нерешительно задержалась, бросила быстрый взгляд в сторону друзей, торопливо подошла к Герсену, стоявшему в тени и хриплым шепотом спросила: «Что ты здесь делаешь?»
«Помимо прочего, я надеялся тебя встретить», — Герсен взял ее за предплечья, привлек к себе и поцеловал. Через несколько секунд она отстранилась: «Я думала, что больше никогда тебя не увижу!»