Князья тьмы. Пенталогия
Шрифт:
Жарков направился к кабинету; у него в руке был небольшой чемоданчик. По пути он заглянул в отделение секретарши и нахмурился. «Уродливый и неприятный тип!» — подумал Герсен. Отталкивающая внешность инженера только подчеркивалась изощренно завитыми колечками крашеных светлых волос. От него исходила эманация серьезной угрозы. Бормоча что-то себе под нос и тяжело ступая, Жарков зашел к себе в кабинет. Чтобы остаться незамеченным, Герсену пришлось опуститься на корточки.
Глядя в щелку между справочниками, Герсен видел, что Жарков поставил свою ношу на стол, открыл чемоданчик
Герсен вышел из укрытия в коридор, разделявший чертежный зал и кабинет инженера. Жарков услышал скрип половиц; резко повернувшись в кресле, он уставился на Герсена, заходившего в кабинет. Несколько секунд Жарков и Герсен молча смотрели друг на друга. Герсен сделал три медленных шага вперед, и теперь стоял почти вплотную к столу.
Наконец Жарков спросил: «Так кто же вы такой?»
«Меня зовут Кёрт Герсен. Вы когда-нибудь обо мне слышали?»
Жарков коротко кивнул: «Мне о вас говорили».
«Я скупил контрольный пакет акций «Котцаша» и поручил Паншо прекратить все работы на Шанитре. Надо полагать, он вам об этом сообщил?»
Жарков кивнул — на этот раз медленно: «Он не преминул мне об этом сообщить. Зачем вы прилагаете столько усилий? Что именно вас интересует?»
«Прежде всего меня интересовали финансовые средства фонда «Котцаш». Вчера я перевел на свой банковский счет почти пять миллионов СЕРСов».
Жарков прищурился: «В таком случае мне придется выставить счет вам».
«Не трудитесь».
Инженер, казалось, не расслышал последнее замечание Герсена. Он взял со стола черную коробку и переместил ее на подоконник рядом со спинкой кресла: «И что же? Чего вы от меня хотите?»
«Я хотел бы с вами поговорить. Вы ожидаете посетителя?»
«Возможно».
«У нас еще есть время немного поболтать. Позвольте мне кое-что рассказать о себе. Я родился в месте под названием Монтплезант. Через несколько лет этот городок был уничтожен синдикатом пиратов-работорговцев. Одним из главарей пиратов был некий Ленс Ларк — убийца, вор и мерзавец, каких мало. Ленс Ларк — дарш, на самом деле его зовут Хуссе Бугольд. Уже в молодости он стал изгоем — «отморозком» — и потерял мочку уха. Мочки другого уха он лишился недавно, в «Шатре Тинтля» в Рат-Эйлеанне. Почему мне это известно? Потому что это я отрезал ему вторую мочку. Мадам Тинтль, надо полагать, запекла ее в следующей порции ахагара».
В глазах Жаркова сверкали желтые огоньки. Он резко поднялся на ноги и произнес старательно сдержанным тоном, четко выговаривая слова: «Ваши слова меня оскорбляют, так как Ленс Ларк — это я».
«Я уже догадался, — отозвался Герсен. — Я пришел, чтобы тебя убить».
Ленс Ларк протянул руку под край стола: «Еще посмотрим, кто кого убьет. Для начала я отрежу тебе ноги». Ларк нажал кнопку, но из-под стола не вырвался ожидаемый веер энергии — Герсен отсоединил проводку, когда устанавливал микрофоны.
Ленс Ларк пробормотал проклятие и выхватил
Герсен присел на край стола и направил дуло дедактора на грудь Ленса Ларка: «Сейчас ты умрешь. Жаль, что не могу тебя убить десять раз подряд».
«Паншо меня предал!»
«Паншо сбежал, — сказал Герсен. — Но он никого не предавал».
«А тогда — как ты меня узнал?»
«Я узнал твое лицо на макете чертежника. И понял, в чем состоит твой план и почему тебе понадобился «Котцаш». Ничего у тебя не получится».
Мышцы Ленса Ларка напряглись, он попытался схватить Герсена за ноги, но руки его не слушались — он едва сумел ими пошевелить. Князь тьмы уставился Герсену в лицо: «Что ты со мной сделал?»
«Я отравил тебя клютом. Теперь ты чувствуешь жжение в шее, под затылком. Твои руки и ноги уже парализованы. Через десять минут ты умрешь. Пока ты будешь умирать, думай о том, сколько вреда ты нанес ни в чем не повинным людям!»
Ленс Ларк судорожно вздохнул: «Коробка на окне... Дай ее мне!»
«Не дам. Мне доставляет удовольствие нарушать все твои планы. Помнишь Монтплезант? Там ты убил моего отца и мою мать».
«Возьми коробку! — хрипел Ленс Ларк. — Отодвинь щиток, нажми кнопку!»
«Нет! — ответил Герсен. — Никогда».
Ленс Ларк начинал биться на полу — все его внутренности горели, сжимались и сворачивались. Герсен вышел в приемную и стал ждать. Прошло несколько минут. Из кабинета все еще доносились звуки — мышцы Ларка судорожно сокращались и растягивались, разрывая сухожилия. Его дыхание превратилось в клокочущие хрипы. Через девять минут он застыл, скорчившись в нелепой, неправдоподобной позе. На десятой минуте он перестал дышать. Еще через минуту он умер.
Герсен, сидевший в кресле приемной, глубоко вздохнул и медленно выдохнул. Он чувствовал себя постаревшим, уставшим, опустошенным.
Шло время. Герсен поднялся на ноги и вернулся в комнату, которую прежде считал «кабинетом Жаркова». За окном уже сгущались сумерки. Над холмами Льяларкно всходила яркая полная луна — Шанитра.
Герсен взял черную коробку с подоконника, подержал ее в руках, взвесил, словно пытаясь почувствовать заложенную в ней власть. В нем боролись противоречивые побуждения. Он вспомнил строгое, непреклонное лицо Адарио Чансета и невесело усмехнулся. Ленс Ларк прилежно и долго трудился, чтобы устроить свою самую злостную, самую незабываемую проделку! Неужели все эти труды и расходы затрачены впустую? Учитывая тот факт, что в данном случае побуждения Ленса Ларка и Герсена полностью совпадали?