Князья тьмы. Пенталогия
Шрифт:
«Завтра я все тебе расскажу. Сегодня — еще не время».
Она вопросительно искала у него в глазах: «Ты не преступник? Не пират?»
«Я даже не банкир».
Глядя на что-то за спиной Герсена, Джердиана вдруг оцепенела. Раздался яростный возглас: «Эй, приятель! Что ты тут делаешь? Джердиана! Как это понимать?» Не ожидая ответа, Адарио Чансет подал знак паре дюжих лакеев: «Выбросьте этого босяка на улицу!»
Лакеи стали уверенно приближаться. Через несколько секунд один из них лежал лицом вниз в цветнике, а другой сидел рядом, закрыв ладонями окровавленный сломанный нос. Герсен сказал: «Вы выгнали меня
«Что ты имеешь в виду? Какая такая собственность?»
«Вчера я купил Мшистый Аль-Рун».
Чансет резко рассмеялся: «Ты купил кота в мешке! Разве ты не читал устав Льяларкно? Нет? Тогда тебя ждет большой сюрприз. Вся территория Льяларкно — частное владение, и права первоначальных владельцев передаются только по наследству. Ты не мог купить право собственности — ты мог только заплатить за долгосрочную аренду, но арендный договор подлежит утверждению советом доверенных распорядителей недвижимым имуществом. Я — один из доверенных распорядителей. И я не желаю, чтобы твоя инопланетная рожа маячила над моей садовой оградой, чтобы ты глазел на моих детей! Здесь уже был мерзавец-дарш, пытавшийся купить Мшистый Аль-Рун, и я ему сказал то же самое. Не потерплю!»
Герсен взглянул на Джердиану — та ломала руки, у нее по щекам катились слезы. Чансет наконец обратил внимание на свою дочь: «Вот как, значит, обстоят дела? Романтическая драма! Что ж, тебе придется выбросить эту роль из головы. Своенравная, капризная девчонка! У тебя слишком пылкое воображение, из-за него ты попадаешь в ситуации, которые сама не можешь контролировать. Этому спектаклю пришел конец, пора опустить занавес. Тебе давно пора научиться себя вести. Немедленно возвращайся домой!»
«Одну минуту!» — вмешался Герсен. Он подошел к Джердиане и заглянул в ее заплаканное лицо: «Ты не обязана ему подчиняться. Ты можешь уйти со мной — если хочешь».
Джердиана тихо ответила: «Скорее всего, он прав. Я — метленка и никогда не буду ничем другим. Надо полагать, мне придется смотреть в лицо действительности. Прощай, Кёрт Герсен!»
Герсен натянуто поклонился: «Прощай!» Он повернулся к Адарио Чансету, стоявшему рядом с каменным лицом, но не нашел слов, способных выразить обуревавшие его чувства. Повернувшись на каблуках, Герсен прошел по подъездной дороге к арке с бронзовыми бюстами нимф — те продолжали следить за ним свысока невидящими глазами.
Дорога была пуста. Герсен направился на юг, к Тванишу — справа тянулась ограда Старой Рощи. Он бросил только один взгляд на полого спускающийся газон. Две маленькие девочки — теперь в нарядных платьицах — снова прервали игру, чтобы посмотреть на незнакомца. Герсен продолжил путь мимо тихих рощ и усадеб, постепенно спускаясь к Тванишу, и в конце концов вышел на Аллею. Там он сразу зашел в кафе «Козерог»: он был голоден, подавлен и зол, он хотел пить, он устал. Бросившись на стул, он съел кусок хлеба с мясом, после чего продолжал сидеть, обхватив пальцами чашку чая и глядя в пространство.
Что правда, то правда — занавес опустился. Эмоции, надежды, рыцарская бравада — все разлетелось и погасло, как искры на ветру.
Последовательность событий напоминала сюжет простой трагикомедии в двух актах: напряжения, конфликты и столкновения на Дар-Сае, затем краткая счастливая
Драма закончилась. Напряжения разрядились. Стремления, вызывавшие напряжения и конфликты, приведены в равновесие бесцеремонной, подавляющей необратимостью судьбы. Прихлебывая чай, Герсен сумел горько усмехнуться. Джердиана не будет страдать очень глубоко — и скоро найдет себе утешение.
Поднявшись на ноги, Герсен вернулся в отель. Выкупавшись и переодевшись в обычный костюм астронавта, он вызвал по телефону свое прослушивающее устройство и прослушал очередную частную беседу секретарши, на этот раз с молодым человеком по имени Нэри Бальброк, а также еще один разговор секретарши с Жарковым — тот снова позвонил, чтобы поинтересоваться, не появился ли Паншо, еще более резким тоном.
«Он не приходил и не звонил, господин Жарков».
«Странно! Очень странно! А в соседней конторе его нет?»
«Его контора пустовала весь день».
«Ладно. Я зайду в управление вечером, мне нужно закончить кое-какие важные дела. Можешь уйти с работы в обычное время. Если Паншо позвонит, оставь мне записку».
«Да, господин Жарков».
Выключив диктофон, Герсен взглянул на часы: Лалли уже должна была уходить из управления.
Герсен сделал необходимые приготовления, снова и снова терпеливо проверяя их безошибочность. Будучи наконец удовлетворен результатами, он вышел из отеля и прогулялся по парку к Башне Скохуна — как раз вовремя. Лалли Инкельстафф торопливо вышла на улицу и направилась куда-то по широкому тротуару Аллеи. Герсен зашел в здание, поднялся в лифте на третий этаж и вынул ключ № 308.
Приложив ухо к двери управления Жаркова, Герсен не услышал ни звука. Вставив ключ в замок, он сдвинул дверь в сторону и заглянул внутрь. В помещениях конструкторского бюро никого не было. Герсен зашел в приемную и закрыл за собой дверь.
Подойдя к двери кабинета Жаркова, он заглянул и туда. Там тоже было пусто. Оставив дверь кабинета открытой, Герсен прошел по коридору в чертежный зал и присел в стороне от входа.
Он ждал. Прошло полчаса. Направление лучей К'oры, проникавших через западные окна чертежного зала, начинало приближаться к горизонтали.
В Герсене росло напряжение. Секунда проходила за секундой с почти слышимым глухим стуком.
Ему надоело сидеть. Герсен встал и занял позицию, в которой он мог одновременно видеть через стеклянную перегородку закрытую входную дверь приемной и, повернув голову, открытую дверь кабинета Жаркова.
В коридоре послышались шаги. Герсен прислушался: шел один человек. Кто бы ни был «важный посетитель» Жаркова, он еще не прибыл.
Входная дверь отодвинулась: в приемную зашел Жарков. Отступив за стеллаж, закрывавший часть стеклянной перегородки, Герсен наблюдал за инженером через промежуток между книгами.