Кобра и наложница

Вэнэк Бонни

— Ты могла бы жить, — проворчал он.

— Лучше умереть свободной, чем жить твоей рабой, — возразила она.

Исчезнув в темноте внутренних помещений магазина, Саид через некоторое время появился снова. В руках у него была пачка динамита, чашки, длинный фитиль и свеча. Он протянул руку через стол и смахнул со стола запыленные поддельные артефакты. Осторожно уложив в чаши динамит, прикрепил фитиль и поставил этот импровизированный подсвечник на стол.

— Виктор никогда ни на чем не делал денег, — сказал Саид, — кроме как на

продаже динамита археологам, которые еще предпочитают проводить раскопки, взрывая гробницы.

Саид обмотал шнуром огарок свечи, поставил его на край стола и подпер пыльными книгами, перекинув через них длинный конец фитиля и заведя его назад к динамиту. Потом достал из жилетного кармана спички и зажег свечу.

— К тому времени, когда загорится фитиль, я уже сумею уйти далеко. Никто ничего не заподозрит, потому что всем известно, что в магазине Виктора был динамит. — Он криво улыбнулся им. — Желаю приятно провести время в обществе друг друга.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Дверь магазина с шумом захлопнулась за Саидом. Свеча догорала, расплавленный воск горячими каплями стекал на пол. Кеннет ощущал, как с каждой каплей уходит жизнь. Сумев до некоторой степени освободить руки, он старался дотянуться до узлов, стягивавших их талии. Его мокрые от пота пальцы ослабили веревку, но в то же время мешали ему развязать узлы. Кеннет хотел пустить в ход зубы, но все было напрасно.

— А нож поможет? — спросила Бадра.

— Помог бы, если бы я мог, подобно магу, взять его из воздуха.

— Ты можешь взять его у меня между ног.

Его руки замерли.

— У тебя на ноге нож?

— Он у меня на бедрах. Это тот самый кинжал, который ты бросил на землю, когда я отказалась выйти за тебя замуж. Я… я собиралась возвратить его тебе как символ того, что мы порываем с нашим прошлым и начинаем все заново, — мягко сказала она.

Его охватило сожаление. Но он постарался отогнать от себя эти мысли. Поздние сожаления!

— Бадра, ты собираешься перерезать веревки, чтобы освободиться?

— Как я это сделаю? Мои руки привязаны к талии.

— Ты сможешь, — подбодрил он ее. — Подними ноги.

Спиной он почувствовал, как она пошевелилась, пытаясь достать нож, а он тихим голосом подбадривал ее. Все это время его глаза не отрывались от горящей свечи. Воск продолжать капать на пол, а пламя подбиралось к фитилю все ближе.

— Я достала!

— Хорошо. Перережь веревку, которой мы привязаны к столбу.

У него перехватило дыхание. Он боялся думать. Нож мог оказаться слишком тупым. Резать веревку таким ножом — все равно, что использовать для этой цели нож для масла. Он закрыл глаза, чувствуя, что по лицу его стекает струйка пота. Она вскрикнула от боли, по-видимому, порезалась, но продолжала свою работу.

— Я перерезала ее! — крикнула она.

— Сейчас нет времени резать веревки, которыми связаны твои ноги. Обхвати своими

руками и ногами колонну и изо всей силы упрись спиной мне в спину. Мы должны встать вместе и доковылять до этой проклятой свечи, чтобы задуть ее, прежде чем та подожжет фитиль.

— Я готова.

Упираясь ногами в пол, Кеннет с ворчанием попытался встать, имея за спиной в качестве опоры Бадру, которая, в свою очередь, упиралась в столб. Медленно, с большим трудом им удалось подняться. Кеннет не отрывал своего взгляда от горящей свечи.

Свеча уже почти догорела. Осталось меньше дюйма. Всего один дюйм до смерти.

— Слушай меня. Бадра. Сейчас я пойду к столу, чтобы задуть свечу. Ты должна идти вместе со мной, нога в ногу, спина к спине.

Прыгая на обеих ногах сразу, он начал передвигаться по направлению к столу, подтаскивая на себе Бадру, которая пыталась помочь ему. Вот уже близко, он уже почти может достать до стола. Свеча вспыхнула ярким оранжевым пламенем прямо возле фитиля, все ближе и ближе подбираясь к нему.

Он заковылял еще быстрее. От него зависели теперь и жизнь, и любовь.

Наконец он подобрался к столу достаточно близко. Он набрал воздуху и сильно дунул.

Свеча погасла.

Но начал тлеть фитиль.

Кеннет выругался, когда заметил, как по фитилю побежала искра. Он должен был каким-то образом погасить его. Он плюнул на фитиль. Не помогло. Попробовал еще раз. Опять напрасно. Он беспомощно наблюдал, как огонек бежал по фитилю, прикрепленному к динамиту.

— Мы погибаем, — прошептала Бадра.

— Нет! — яростно произнес он. — У меня еще есть для чего жить.

Дверь магазина с шумом распахнулась. Кеннет вскинул глаза на вошедшего. На пороге стоял Рашид с обнаженной саблей в руках.

— Руби фитиль, — прорычал Кеннет.

Воин прыгнул вперед. Его сабля просвистела в воздухе, перерубив фитиль прямо возле пачки динамита.

Напряженное тело Кеннета обмякло.

— Ты опоздал.

— Я не мог отыскать этот магазин.

— Ты можешь ориентироваться в пустыне ночью по звездам, но не можешь найти простого антикварного магазина при свете дня, просто спросив дорогу? — нарочито растягивая слова, произнес Кеннет.

Рашид поморщился.

— Я не люблю спрашивать указаний.

— Рашид, что происходит? — раздался знакомый голос.

С саблями в вытянутых руках в магазин вбежали Джабари и Рамзес. Они мгновенно оценили ситуацию и вложили сабли в ножны.

— Слава Аллаху, с вами все в порядке, — со вздохом облегчения произнес шейх.

Кеннет с укоризной посмотрел на Рашида.

— Ты проговорился.

— Это я заставил его, — ответил Джабари. — Я видел, как Бадра уходила с Виктором, и понял: тут что-то не так. Я твой брат, Хепри. Я понимаю твое желание оградить меня от опасности, но ты забываешь о том, что одинокий человек встречает опасность один. Но один в поле не воин. Когда с ним его братья, это уже армия.