Кобра
Шрифт:
В каждой из машин оружия было больше, чем людей, но без Майка Клер чувствовала так, словно в бурю вышла без плаща.
На перекрестке с шоссе 101 была пробка, и Терсон поставил «фалькон» сразу за желтым «галакси». Клер более отчетливо увидала Майка через полузапотевшее заднее стекло. Он улыбнулся ей.
Они выехали на шоссе 101 около пяти тридцати, но темнота уже спустилась на землю. Обманчивые, штормовые сумерки придавали необычные очертания окружающим домам, так как фонари и огни магазинов были включены раньше обычного. Дождь переливался тысячами змеек по изогнутым спинам автомобилей,
Усталые люди, едущие домой, чтобы устало провести вечер перед телевизором. Во время рекламных пауз они будут поворачиваться друг к другу и говорить: «Только послушай, как завывает этот ветер».
Револьверы будут стрелять и шины визжать внутри ящика из дерева из стекла, и актеры будут кричать: «Остановись-ка там, приятель» другим актерам, бегущим по театрально грязным переулкам. Но настоящие полицейские совсем не такие, теперь Клер это знала. Они – это Терсон и Гамбини, с оружием наготове, наблюдающие за машинами и улицами вокруг. У них тихие голоса, они стеснительны, внимательны к мелочам и пахнут одеколоном.
– Как он, мисс Рэнделл? – спросил Гамбини.
– Он довольно сильно болен.
– Сейчас выглядит вроде нормально.
– Да.
– Удивляюсь, как его взяли в полицию с такими медицинскими показаниями.
– Они поверили армии на слово, что он выздоровел.
– А-а, – Гамбини зажег сигарету, – но это было не так?
– Нет, они ошибались.
– Наверное, такое случается.
– Да, – Клер повернулась, чтобы посмотреть на последний ряд домов.
– Так или иначе, ему пора искать другую работу, – лаконично заметил Терсон.
– Только не он, – Клер удивленно повернулась к Гамбини и тот усмехнулся. – Он сумеет им зубы заговорить, вот увидишь.
– Дьявол с серебряным языком? – улыбнулась Клер, благодарная Гамбини за веру в Майка.
– О нет. До черта упрямый, вот и все. И отличный полицейский. Они на это купятся в конце концов. Вот увидите.
Двое мужчин обменялись взглядами в зеркальце, и Терсон почти улыбнулся. Клер захотелось узнать, что им известно о бегстве Майка с ней, что за версию или полуверсию им рассказали. Но спросить – означало бы впустить в машину сомнения, а они не нуждались в лишнем пассажире.
Когда они въехали в лес, ощущение было такое, как будто кто-то прикрыл последнее окно в доме. Автомобиль двигался тихо, устойчиво, гладко.
– Так-то лучше, – сказал Терсон, обгоняя пикап.
Свет фар заставлял капли дождя на лобовом стекле сверкать каждый раз, когда мимо проезжали машины. Под деревьями стояла непроглядная тьма. Через некоторое время Клер начала дремать, единственным шумом в машине было шуршание дворников, редкое щелканье сигналов поворота и мурлыкание Терсона. Люди в желтом автомобиле проступали лишь силуэтами в свете приближающихся фар. Голова Дэвиса еле виднелась над задним сиденьем, а Ван Шаатен и Майк, судя по всему, уже закончили свою беседу. Клер забылась во сне.
Через час ее разбудил раздавшийся в машине голос Майка. Секунду она ничего не могла понять, так как видела лишь Терсона и Гамбини.
– Мы заедем в ресторанчик налево, за кофе. Скоростное шоссе закончилось в двух милях от Кламата, и теперь они ехали по обыкновенной дороге, окруженной неоном. Мимо пролетали городские окраины, открытые для поздних покупателей супермаркеты, аптеки, химчистки, ресторанчики и мотели. Над ресторанчиком висел плакат – «Гамбургеры Большого дерева – ешьте с великанами». Чтобы добраться до окошка им пришлось объехать вокруг одинокой секвойи, которая уныло нависала над ними. Под ее ветвями блестели лужи, расцвеченные неоновыми рекламами.
Терсон и Гамбини вошли внутрь ресторанчика и вернулись с большими контейнерами с кофе и бумажными стаканчиками. Не прошло и десяти минут, как они снова были в пути, уплетая сандвичи, которые приготовила для них миссис Брэнд.
После Кламата дорога снова превратилась в шоссе, извивающееся в свете фонарей. Несколько машин, проехавших мимо, обдали их дождем брызг, и Терсону пришлось отстать ярдов на пятьдесят от «галакси», чтобы не попадать в веер его мокрого следа. Широкие повороты и постепенные подъемы отлично спроектированной дороги усыпляли Клер. Когда машина замедлила ход, она не обратила на это внимание, пока не Гамбини не заговорил:
– Мы проезжали здесь сегодня днем – это было потрясающе. Как будто едешь через пустую церковь.
Он опустил стекло, и внезапный поток холодного воздуха совершенно разбудил Клер.
– Послушай, – сказал он.
– Но я ничего не слышу, – отозвалась Клер через секунду, – только машину.
– В этом-то все и дело. Здесь вокруг девственные леса, такие густые, что сквозь них даже ветер не может пробраться. Этот участок дороги всего лишь в паре миль от побережья, но об этом ни за что не догадаешься. – Он надкусил очередное; яблоко
Промытый дождем воздух наполнял машину запахом сосен и мокрой земли. Чуть ниже окон проносилась водяная пыль из-под передних колес. В отсвете фар Клер видела стену леса, поднимающуюся сразу за обочиной и исчезающей в темной пропасти над их головами. Гамбини медленно поднял стекло, оставив небольшую щель.
– Ты не против? Деревья пахнут лучше, чем рыба из бутербродов.
Терсон неожиданно выругался.
– Этот полуприцеп болтается в центре дороги уже десять миль. Прекрасно видит, что мы за ним едем, но разве подвинет свою задницу? Ни за что. Каждый раз, когда Ван Шаатен пытается пойти на обгон, тот съезжает в сторону еще больше.
В машине снова раздался голос Майка:
– Мне не нравится этот парень в полуприцепе. Он нас умышленно блокирует. Нам лучше перестать…
Его фраза оборвалась на полуслове, когда большой красный грузовик с прицепом резко повернул прямо перед Галакси, перегораживая буквой V обе стороны дороги.
У «галакси», следовавшего очень близко и готовящегося к обгону, шансов не было. Но Ван Шаатен сделал, что мог. Он резко вывернул руль, и капот «галакси» занесло в бампер под высокой кабиной грузовика, сильно ударяя по рулю и шинам. Клер вскрикнула, когда «галакси» ударился и въехал вверх по грузовику. Крышка капота взлетела и грохнулась на его же крышу.