Кобзарь: Стихотворения и поэмы

Шевченко Тарас Григорьевич

[Яготин, 1843]

Разрытая могила

Перевод М. Славинского

Край мой тихий, мать Украйна, Чем ты искупаешь Грех великий, за кого ты В муках погибаешь? Или ты молитвы ранней Богу не творила? Иль детей своих ты честно Жить не научила? «Я молилась, я трудилась, Я глаз не смыкала, И детей своих я в добрых Нравах наставляла. Как цветочки в чистом поле, Вырастали дети, Знала власть я, знала волю На широком свете. О Богдан мой^{107}, сын мой милый! Горе мне с тобою, Что ты сделал, неразумный, С матерью родною? Над твоею колыбелью Песни злой неволи Пела я и со слезами Ожидала воли. О Богдан, когда б я знала, Что мне жизнь сулила, Я

тебя бы в колыбели Насмерть задушила Овладели чужеземцы Моими степями^{108}, Дети мои на чужбине Бродят батраками. Днепр мой, брат мой, высыхает Средь степей унылых, А москаль по степи бродит, Роется в могилах. Не свое он роет, ищет, Могилы тревожит; Но растет уж перевертень… Вырастет, поможет Он хозяйничать в отчизне Чужаку… Спешите И рубаху вы с матери Худую снимите! Звери, звери, мать родную Терзать помогите!» Вся раскопана, разрыта Старая могила… Что нашли в ней? Что отцами Закопано было? Эх, когда бы отыскать нам… Отыскать нам клады, что земля сокрыла, Не плакали б дети, мать бы не тужила!..

9 октября 1843

Березань

«Чигрине, Чигрине…»

Перевод Л. Длигача

^{109}

* * *

Чигрине, Чигрине, Все на свете минет! И святая твоя слава, Как пылинка, сгинет. Мчит слава с буйным ветром, В тучах пропадает… Над землею летят годы, А Днепр высыхает. Рассыпаются курганы — Гордые могилы — Твоя слава… Не сберег ты, Старче, прежней силы, И никто не молвит слова, Никто не покажет, Где ты стоял, зачем стоял, И в шутку не скажет! За что же мы панов рубили? Орду бесчисленную били И ребра пикой боронили Царевым слугам?… Засевали, Жаркой кровью поливали И саблями боронили. Что ж мы сжали, что скосили??! Злые травы… злые травы… Воли горькую отраву.

_____

А я, горемыка, на твоих руинах Даром слезы трачу; дремлет Украина, Бурьяном покрылась, цвелью зацвела, Сердце молодое в сырости сгноила. И в дупле холодном гадюк приютила, А детям надежду в степи отдала. А надежду эту… Ветер гнал по свету, Сила моря разнесла. Пускай же ветер все разносит На трепетном своем крыле. Пускай же сердце плачет, просит Священной правды на земле.

_____

Чигрине, Чигрине, Друг ты мой единый! Проспал простор степей и гор И всю Украину. Спи, опутанный корчмами, Пока день не встанет, Пока гетманам подняться Время не настанет. Помолившись, и я б заснул… Так думы мешают, Думы душу мне сжигают, Сердце разрывают. Ой, не жгите, подождите, Может быть, я снова Найду правду горестную, Ласковое слово. Может, выкую из слова Для старого плуга Лемех новый, лемех крепкий. Взрежу пласт упругий… Целину вспашу, быть может, Загрущу над нею… И посею мои слезы, Слезы я посею. Пусть ножей взойдет побольше Обоюдоострых, Чтобы вскрыть гнилое сердце В язвах и коросте. Пусть выцедят сукровицу, А нальют горячей, Светлой, свежей, чистой крови Молодой — казачьей!!! Может… может… А пока что Меж ножами снова Рута-мята расцветает, И тихое слово, Мое слово, слово песни Богобоязливой Вспомнят люди, и девушка С сердцем боязливым Встрепенется, будто рыбка, Слыша это слово… Слово мое, слезы мои, Рай мой, рай суровый! Спи, Чигрине! Пусть погибнут Вражеские дети. Гетман, спи, пока не встанет Истина на свете.

19 февраля 1844

Москва

Сова

Перевод П. Карабана

Родила казачка сына В зеленой дуброве; Дала ему кари очи И черные брови. Китайкою повивала, Святых умоляла, Чтобы их святая воля Сыну долю слала. «Пошли тебе матерь божья Своей благодати — Всего, чего мать не может Дать сама дитяти!» Брала воду до восхода, В

барвинке купала, До полночи колыхала, До зари певала: «Спи, мой милый… Я в рощу ходила, Кукушку слыхала. Она предсказала: Сто лет любоваться Я буду тобою, В шелка наряжаться И жить госпожою. Не замечу даже, Как промчатся сроки — Станешь, словно княжич, Как ясень высокий, Стройный и красивый, Веселый, счастливый И не одинокий. Хоть со дна морского Сыну я достану Сотничью, купцову Дочку черноброву — Ианну так уж панну! Ходит в красных черевичках, В зеленом уборе По светлице павой-панной, С ласкою во взоре Да с тобой ведет беседу; В хате — словно в храме. Я ж сижу в углу почетном Да любуюсь вами. Ты, дитятко, сын мой, Любимый, единый, — Есть ли лучше в целом свете, По всей Украине? Нету лучше и не будет — Полюбуйтесь, люди! Нету лучшего!.. А счастье — Счастье он добудет!» Ой, кукушка, кукушечка, Зачем куковала? Долгие зачем ей годы — Сто лет предсказала? Разве есть на этом свете Счастливая доля? Эх, когда бы… мать смогла бы С далекого поля Приманить для своих деток И долю и волю… Где там… Ведь беда-злосчастье Встретит, не забудет… На дороге ль, без дороги — Всюду, где есть люда! Как цветок под ясным солнцем, Сына мать растила, Любовалась… Той порою Лег отец в могилу. Мать осталася вдовою — Хоть и молодою И с сыночком, а все тяжко… С горем да тоскою Пошла она у соседей Попросить совета; А они совет — батрачить — Дали ей на это… Извелась и обнищала, Бросила подворье И пошла в батрачки… Злое Не минуло горе. Дни и ночи надрывалась, Подати платила… И за три полтины сыну Жупанчик купила, Чтоб и ее, вдовье, в школу Дитятко ходило! Ой вы, беды-напасти, Вдовье горькое счастье! Где гуляешь ты с ватагой Ясным днем и в ненастье Оборванцем бродягой? Богатому и на гору Вода потечь рада, А бедному и в овраге Рыть колодец надо. У богатых растут дети — Вербы на раздолье. У вдовы ж один — и этот Что былинка в поле! Дождалась батрачка счастья, Вырастила сына: И грамотный и красивый, Хлопец — что картина. Безмятежно и привольно Жизнь катилась вдовья; И засматривались девки, Рушники готовя. Полюбила богатая — Не поцеловала, Только зря ему платочек Шелком вышивала. Кралось горе из-за моря Чрез леса и степи — И подкралось… Стали хлопцев Заковывать в цепи^{110}; И по тракту потащились К городу обозы. Шла вдова меж матерями, Проливая слезы. Ночью на привале Стражу выставляли, Старую вдову к обозу И не подпускали. Ой, к приему привезли их — Забривать в солдаты. Все-то мелки, недомерки, Все сынки богатых: Тот калека спокон века, Этот грудью шире, Тот горбатый, тот богатый, Тех в дому четыре. И всех долой, и всех домой, Всем удача в мире. У вдовы один лишь сын, И тот как раз под аршин! Снова бросила хозяйство, Сыновнюю хату. Работала у евреев За жалкую плату — Ведь крещеные не взяли: «Стара, молвят, больно, Не справится!» И огрызок Кинут недовольно, Христа ради… Не дай боже, Лучше б не родиться, Не дай боже, чтоб богатый Дал глоток водицы! По копейке получала — Полтинник собрала, Письмо сыну написала Да в войско послала. Полегче стало. Год прошел, И второй, и третий, И четвертый, и десятый, А ответа нет ей. Нет весточки. Как тут быть? Суму нужно брать ей, Идти… идти собак дразнить — В путь, от хаты к хате. Взяла суму, прошла селом, На выгоне села И в село не возвращалась… День и ночь сидела За околицей. А годы Пролетают глухо. Сгорбилась да почернела — Не узнать старуху. Да кому и узнавать-то! Нищенкой убогой Все сидит себе да смотрит В поле, на дорогу. Дни за днями, ночь за ночью, От ночей к рассвету… А солдата — ее сына — Нету, нету, нету!..