Где приют себе отыщешь?Ни души на свете!..Поклонись хоть добрым людям,Может, лаской встретят.Пан, вернувшись, занедужил,Умирает, бредит.А она набрала зельяИ пошла в усадьбу.Не проклясть его хотела,Только помощь дать бы.Не помогла недужному —К нему не пустили.Умер пан. Она за панаБогу помолилась,А потом дивчат учила:Не любить, не знатьсяНи с какими господами,Людей не чураться.«Бог за это покарает,Еще горше — люди;Люди злы, несправедливы,Своим судом судят».Так она их поучала,Недужных лечилаИ с убогим последнеюКоркою делилась.Люди умные, незлыеЕе уважали,А
Припомним, братия моя…Чтоб той беде не возвратиться!Как потихоньку вы и яГлядели из окна темницыИ, верно, думали: «КогдаСойдемся для беседы снова,В какие на земле суровойМы снова встретимся года?»Нет, братья, ни в какие годыНе встанем вместе над Днепром!А разойдемся, разнесемСтепям, лесам свои невзгоды,Еще недолгий срок в свободуПоверуем — и жить начнемСреди людей, как люди…А пока то будет,Друг друга вы, друзья мои,Украину любите,И за нее, несчастную,Господа молите!А его забудьте, други{204},И не проклинайте;И меня в неволе лютойПорой вспоминайте{205}.
[Орская крепость, 1847]
I. «Ой, одна я, одна...»
Перевод А. Колтоновского
{206}Ой, одна я, одна,Как былиночка в поле,Позабыл меня бог,Не дал счастья и доли.Только дал мне красу,Дал мне карие очи,Но их слезы сожглиВ одинокие ночи.Я не знала родных,Я не знала участья,Я росла средь чужихИ не ведала счастья!Где же он, где дружок,К чьей груди мне прижаться?Никого… Я одна,А дружка — не дождаться!
[В каземате, 1847[
II. «За оврагом овраг...»
Перевод Е. Благининой
{207}За оврагом овраг,А там степь да могила.И выходит казакИз могилы унылый.Он выходит в ночи,В степь идет, идучиПесню грустную тянет:«Наносили землиДа по хатам пошли, —Нас никто не помянет;Нас тут триста пришло,В поле чистом легло!Ни один и не встанет.Гетман, славный наш пан,В рабство сдал христиан.Мы их гнали, как стадо.Кровь в родимом краюМы разлили своюИ зарезали брата.Пили кровь твою, брат,И легли все подрядЗдесь в могиле проклятой».Замолчал, унялся,На копье оперся,На кургане-могилеСтал и Днепр озирал;Тяжко плакал, рыдал,Волны выли, голосили.Через Днепр из селаЭхо ночь донесла,Петухи закричали,Провалился казак,Задрожал весь овраг,А могила застонала.
[В каземате, 1847]
III. «Мне, право, все равно, я буду...»
Перевод В. Звягинцевой
{208}Мне, право, все равно, я будуНа Украине жить иль нет.Забудут или не забудутМеня в далекой стороне —До этого нет дела мне.В неволе вырос, меж чужими,И, не оплаканный своими,В неволе, плача, я умруИ все в могилу заберу.Не вспомнят обо мне в кручинеНа нашей славной Украине,На нашей — не своей земле.Родной отец не скажет сынуО том, как я в неволе жил:«Молися, сын, за Украину,Когда-то он замучен был».Мне все равно, молиться будетТот сын иль нет… и лишь одноМне было бы не все равно:Коль Украину злые люди,Лукавым убаюкав сном,Ограбят и в огне разбудят,Ох, это мне не все равно!
[В каземате, 1847]
IV.
«Мать не бросай!..»
Перевод Р. Минкус
«Мать не бросай!» — тебе сказали —Ты бросила ее, ушла;А мать искала — не нашла,Искать с годами пересталаИ, плача, умерла. ДавноВсе стихло там, где ты играла;Собака со двора пропала,И в хате выбито окно;В заросшем садике ягнятаВесь день пасутся, а в ночиКолдуют совы и сычи,Соседские тревожа хаты.И твой барвиночек крещатыйЗарос крапивою, в тишиТебя напрасно поджидает,И пруд прозрачный высыхает,Где маленькой купалась ты;А рощи грустные пусты,И пташка там не распевает —Ее с собой ты унесла.В яру криница завалилась,Засохла верба, наклонилась,Тропа, которой ты ходила,Колючим терном поросла.Куда направилась, где скрылась?На что ты дом родной сменила?В чужой семье, в чужом краюКого ты радуешь? Кому же,Кому вручила жизнь свою?И чует сердце, что в палатахРоскошествуешь, и не жальТебе твоей родимой хаты…Молю я бога, чтоб печальТебя вовек не разбудила,Чтобы в палатах не нашла,Чтоб бога ты не осудилаИ матери не прокляла.
[В каземате, 1847]
V. «Зачем ты ходишь на могилу?..»
Перевод М. Комиссаровой
{209}«Зачем ты ходишь на могилу? —В тревоге мать ей говорила. —Зачем напрасно горевать?Зачем тебе ночей не спать,Моей голубке сизокрылой?»«Так, мама, так!» И вновь ходила,А мать в слезах ждала опять.Не сон-трава на могилеВ ночи расцветает —То дивчина, то невестаКалину сажает.И слезами поливает,И господа просит,Чтоб послал дожди ночамиИ густые росы,Чтоб калина принялася,Распустила ветви.«Может, пташкою вернетсяМилый с того света.Совью ему я гнездышко,Прилечу и сядуВместе с милым на калине,Защебечем рядом.Будем плакать, изнывая,Тихо напевая,Вместе утром раным-раноНа тот свет летая».И калина принялася,Ветки распустила,И три года на могилуДивчина ходила.На четвертый… Не сон-траваВ ночи расцветает —То невеста с калиноюГоворит-рыдает:«Широкая, высокая,Калина моя,Не водою до рассветаПоливанная!Широкие реки-слезыТебя полили, —Их славою лукавоюЛюди доняли.Обижают подруженькиПодругу свою,Обижают высокуюКалину мою.Обвей мою головушку,Росою умойИ ветками широкимиОт солнца укрой!Утром найдут меня люди,Меня осмеют;Широкие твои ветвиДети оборвут».Раным-рано при долинеПташка щебетала,Под калиною дивчинаСпала, не вставала;Утомилась молодая,Навек опочила…Вставало солнце над могилой,Все принимались за дела,А мать уснуть и не пыталась,Домой все дочку дожидаласьИ слезы тяжкие лила.
[В каземате, 1847]
VI. «Ой, как вместе три широких...»
Перевод М. Исаковского
Ой, как вместе три широкихДороги сошлися…С Украины на чужбинуБратья разошлися.Мать покинули родную;Тот жену покинул,Тот — сестру, а самый младший —Милую дивчину.Посадила мать-старухаТри ясеня в поле,А невестка — стройный топольНа степном раздолье.Три явора посадилаСестра при долине…А дивчина молодая —Красную калину.Ой, засохла та калина,Яворы пропали.Не поднялся стройный тополь,Ясени завяли.Не идут назад три брата, —Плачет мать родная,Жена плачет, плачут дети,Долю проклиная.А сестра искать уходитБратьев на чужбину…А дивчину молодуюКладут в домовину.Не идут назад три брата,По свету блуждают.Три широкие дорогиТерном зарастают.