Кочергин и Бескрылый
Шрифт:
Его довезли прямо до ворот, которые почему-то оказались старыми, деревянными, как в детстве. Кочергин вошёл во двор. И дом отчего-то солнечно-жёлтый, как много лет назад, а не зелёный, как теперь, когда Соня после переезда потребовала его перекрасить.
По засыпанному снегом двору раскиданы маленькие перламутровые шарики. Розовые, красные, лиловые и всех остальных алых оттенков, они выглядывали из-под пушистого снега, отражая искрами солнечные лучи и разбрасывая повсюду багровые отсветы.
— Ты платёж перечислил? — спросил над ухом недовольный
— Угу, — промычал Кочергин, утыкаясь лицом в мягкую снеговую подушку. — Ефё утром…
— Слава богу, — ворчала где-то рядом жена, перемещаясь вокруг. — А то толку от тебя… пашу одна, как лошадь… из полиции ушёл… живём в хибаре… денег не приносишь… уйду скоро…
— И вали, — пробурчал Кочергин, не открывая глаз. — Домой, в Красные серпы, к маме. Скатертью дорога. И Владку с собой забери. Вы же здесь даже не прописаны. А я ипотеку выплачу, квартиру буду сдавать, а сам заживу как нормальный человек. Буду дрыхнуть до обеда, есть пиццу и смотреть сериалы…
Соня только недовольно сопела, топая по дому, так что доски скрипели, а в старом, ещё бабушкином, серванте позвякивал бабушкин же хрусталь.
Утром Кочергин проснулся бодрым и в хорошем настроении. Оно, правда, слегка упало, когда он вспомнил, что весь гонорар от бизнесмена, собиравшего компромат на партнёра, ушёл на ипотеку и карточку Влады, которой не новую квартиру надо было дарить, а к бабушке в деревню отправлять. Какое там — Соня аж плешь проела историями о том, что нормальные родители детям на выпускные дарят собственное жильё. Потом, правда, оказалось, что на всей дочкиной параллели от родителей в новую квартиру после школы съехала только Влада.
Однако угрозы Кочергина выселить жену с дочкой в деревню к тёще определённо подействовали — его костюм почищен, даже ботинки сверкали, рубашка выглажена, а на плите в сковороде ждали сырники.
Впрочем, всё как всегда: Соня его пилит, пока не доводит до срыва, а потом усердно извиняется. И так двадцать лет.
Чтобы организовать для жены вечерний досуг, Кочергин снял с кровати постельное бельё и кинул в корзину для стирки. И да — свежее специально не стал стелить.
Ежеутренние обливания на морозце, лёгкий кросс вокруг дома. Натоптал снежной слякотью по всем комнатам. Это чтобы Соня перед стиркой не заскучала. И ещё подругам рассказывала, что замужем за свином.
О да, ведь все хряки носят костюмы-тройки и начищенные жёнами ботиночки. И шляпа. Позавтракав и нарочно не помыв посуду, Кочергин приоделся. Осмотрел своё отражение, потом сел на скамейку у входной двери и уставился в пустоту. Кому нужна эта его щеголеватость. И на кой вообще тащиться в офис, если он там весь день просидит, просматривая сериалы и решая логические задачки. Может, лучше остаться дома?
Зажужжал телефон с рабочей сим-картой, на экране высветился незнакомый номер. Нажав «принять», Кочергин чётко проговорил:
— Частный детектив Кочергин. Слушаю вас.
— Иван Фёдорович? — осторожно спросил приятный женский голос.
— Верно. Чем могу быть полезен?
—
— Вы можете описать суть дела в двух словах? Имена называть пока не обязательно. — Кочергин всё-таки поднялся со скамейки и потянулся за пальто.
— Видите ли, мне сказали, что у нас в городе с такой необычной ситуацией можно обратиться только к вам, — продолжала мямлить потенциальная клиентка. — Что вы — профессионал, и можете распутать даже такую необычную историю.
Кочергин, уже надевший один рукав, замер. В трубке тихо шуршало.
— Пожалуйста, опишите вашу проблему, — снова попросил детектив.
— Эм… мой муж… бывший… он, знаете, скончался. — Женщина помолчала. — И я уверена, что это из-за… господи… из-за… ой, не знаю…
— Так из-за чего же? — подтолкнул собеседницу к ответу Кочергин.
— Из-за проклятой картины, — наконец выдохнула дама. — И она пропала.
Глава 2. Ранетки и алхимики
Кочергин аккуратно выехал из гаража, свернул на Юбилейную и направился к офису. Дороги, конечно, почищены, и довольно неплохо, однако осторожность зимой никогда не бывает лишней. Одно неверное движение — и твоя машина становится новогодним подарком для жестянщиков. А гонять по городу на такси накладно, да и неудобно. При его-то профессии.
Мимо проплывал занесённый метелью Нижний. Собственно, ехать тут совсем чуть-чуть — всего-то от частного сектора до Советской площади. Всё равно красиво. Особенно зимние сады и домики, прикрытые мягкими снежными шубами.
Что там плела клиентка? Проклятая пропавшая картина? Да, таких дел у Кочергина ещё не было. Ни в полиции, ни в бытность частником-неудачником. Что она ещё несла? Что-то льстила про то, что во всём Нижнем якобы не нашлось другого такого специалиста, который бы взялся за такое «деликатное и весьма необычное» дело. Ну, тут всё ясно. Действительно, такой уникум в Нижнем, пожалуй, всего один. Другой попросту рассмеялся бы заказчице в лицо. А Кочергину дочкину ипотеку тянуть.
Шумно выдохнув, Кочергин повернул с Советской площади на улицу Бекетова. Проехал немного и припарковался в «кармане», устроенном ещё бывшими владельцами его офиса. Вышел под снегопад и привычно глянул на второй этаж домика народной стройки.
В окнах его бывшей квартиры, проданной для первоначального взноса на дочкину ипотеку, отражалось серое зимнее небо. И чего Владке тут не жилось? Ну конечно. Старый двухэтажный дом — фи, некультурно. Читай — непонтово. Подружки же засмеют. Чтобы им всем каблуки переломать и схватить несварение прямо перед Новым годом. Чтобы чёрная икра с сусальным золотом оказалась под запретом. Хотя такие, как Владкины подружки, лучше потом будут три дня на белом троне сидеть, а от дорогущей пафосной еды не откажутся. Главное, чтобы платил за угощение кто-нибудь другой.