Код любви на кофейной гуще

Светлова Анна

— Я мог бы... помочь вам с этой проблемой, — его голос стал ниже. — Это несложно.

— Но вы же пришли выпить кофе, а не... работать, — возразила я, чувствуя, как пересыхает во рту.

— Я умею делать несколько вещей одновременно, — он наклонился ближе, и я уловила запах мятной жвачки. — И получать от этого удовольствие.

Сердце застучало где-то в горле.

Через пять минут Кирилл уже стоял на стремянке, демонтируя остатки старой полки. Его движения — точные, уверенные — завораживали. Я наблюдала

украдкой, делая вид, что занята работой. Когда он потянулся вверх, футболка задралась, обнажив полоску загорелой кожи и дорожку тёмных волос, уходящую за пояс джинсов. Я резко отвернулась, расплескав молоко.

— Чёрт, — прошипела, хватая тряпку.

— Всё в порядке? — его голос прозвучал прямо над ухом, заставив вздрогнуть. Когда он успел спуститься?

— Да, просто... неловкие пальцы, — пробормотала я, промокнув лужицу.

— У вас прекрасные пальцы, — он взял мою руку, якобы помогая с тряпкой. — Длинные, изящные. Созданы для... тонкой работы.

Его большой палец скользнул по моему запястью, где бешено бился пульс. Я отдёрнула руку, словно обожглась.

— Крепления никуда не годятся, — сказал он, возвращаясь к деловому тону, но глаза выдавали его — в них плясали чертенята. — Нужны новые. И желательно покрепче тех, что у вас есть.

— В хозяйственном за углом должны быть, — я отступила на шаг, создавая безопасное расстояние.

— Я схожу, — кивнул он. — А вы пока приготовьте мне американо. Покрепче. Люблю, когда... бодрит.

Не успела я ответить, как он уже накинул пальто и вышел, оставив после себя шлейф запаха и моё сбившееся дыхание. Я прислонилась к стойке, пытаясь собрать мысли в кучу. Что происходит?

Когда колокольчик снова звякнул, я уже держала себя в руках. Кирилл стряхнул снежинки с волос — они таяли, превращаясь в капли, скатывающиеся по вискам.

— Нашёл отличные крепления, — сказал он, доставая из пакета металлические детали. — Эти точно прослужат дольше.

— Сколько мы вам должны? — я потянулась к кассе, избегая его взгляда.

Кирилл перехватил мою руку:

— Считайте это моим вкладом в вашу уютную атмосферу.

Его пальцы задержались на моём запястье чуть дольше необходимого, посылая электрические импульсы вверх по руке. Я высвободилась, делая вид, что мне нужно вытереть стойку.

Глава 11. Под напряжением

Он снова поднялся на стремянку, работая с полной сосредоточенностью. Мышцы на спине перекатывались под тонкой тканью рубашки, когда он вкручивал шурупы. Я поймала себя на том, что пялюсь, и отвела взгляд, только чтобы встретиться глазами с ухмыляющейся Машей, которая показала мне большой палец из кухонной двери.

— Вы часто занимаетесь ремонтом? — спросила я, чтобы нарушить неловкое молчание.

Кирилл вкрутил последний шуруп, его плечи напряглись.

—

Приходится, — он бросил на меня короткий взгляд через плечо. — В дизайне интерьеров нужно чувствовать каждую деталь. От фундамента до последнего гвоздя.

Я невольно залюбовалась его руками — сильными, с длинными пальцами, покрытыми едва заметными мозолями.

— Наверное, это вам помогает в работе? — мой голос предательски дрогнул.

— Ещё как, — Кирилл спрыгнул со стремянки одним плавным движением. Капля пота скатилась по его виску, очертив линию скулы. — Нельзя создать что-то прекрасное, не понимая, как оно устроено изнутри.

Его взгляд скользнул по мне — медленно, оценивающе, словно я была пространством, которое он хотел преобразить. Жар разлился по телу, собираясь тугим узлом внизу живота.

Полка выглядела безупречно. Он не просто починил её — он преобразил, отшлифовав края, убрав все неровности, покрыв дерево каким-то составом, от которого оно заблестело, словно только что из мастерской краснодеревщика.

— Готово, — Кирилл вытер руки тряпкой, и я невольно проследила, как ткань скользит между его пальцами. — Теперь можно ставить на неё... всё, что захотите.

В его голосе промелькнула хрипотца, от которой по спине пробежали мурашки.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя, как пересыхает во рту. — Вы очень нас выручили.

Наши взгляды пересеклись, и на мгновение мне показалось, что воздух между нами сгустился до такой степени, что его можно потрогать. В его глазах плескалось что-то тёмное, опасное — не просто интерес постоянного клиента.

— Ваш американо, — я протянула стаканчик, стараясь, чтобы рука не дрожала. — За счёт заведения.

— Благодарю, — его пальцы намеренно скользнули по моим, задержавшись дольше необходимого. Кожа словно вспыхнула от этого прикосновения, и я едва сдержала рваный вздох.

Кирилл не спешил отстраняться. Его близость обволакивала, как тёплый кокон, заставляя сердце колотиться где-то в горле.

— Знаете, — сказал он, собирая инструменты с неторопливой грацией хищника, — иногда самые простые детали меняют всё пространство. Полка, картина, ваза с цветами...

— Или человек, — слова вырвались, прежде чем я успела их обдумать.

Кирилл замер. Его взгляд потемнел, став почти чёрным.

— Особенно человек, — произнёс он так тихо, что мне пришлось податься вперёд, чтобы расслышать. От этого движения мы оказались опасно близко друг к другу — так, что я чувствовала тепло его тела, запах его кожи, смешанный с ароматом дерева и металла.

Время растянулось как карамель. Я видела, как пульсирует венка на его шее, как расширяются зрачки, поглощая радужку. Его дыхание — тяжёлое, неровное — касалось моих губ, и я невольно облизнула их, ощущая фантомный вкус его поцелуев.