Код розенкрейцеров

Атеев Алексей Григорьевич

Мукомол поднял голову. К шалашу направлялся… Олегов.

«А этого откуда черт принес?» – досадливо подумал мукомол.

– Погодите, товарищи, – поспешно произнес Олегов. Валек удивленно воззрился на историка.

– Что за кадр?

– Ложитесь! – заорали где-то совсем рядом. Коломенцев недоуменно повернул голову. Метрах в двадцати он увидел какую-то фигуру. Фигура отчаянно махала руками, показывая на землю. Фигура казалась смутно знакомой. «Да это же Чекмазов, – вспомнил мукомол, – его-то нам и нужно». Он приветственно поднял руку, и в это самое время хлопнул выстрел. Пуля свистнула возле самого уха, и Коломенцев,

мгновенно оценив ситуацию, распластался возле пенька, на котором до сих пор сидел.

Выстрелов больше не было слышно. Коломенцев осторожно повернул голову в сторону Валька. Тот лежал совершенно на виду, и если Коломенцева хоть немного прикрывал массивный пень, то Валек оказался словно на ладони. Видно, он и сам это понял, потому что мгновенно перекатился под защиту шалаша.

– Ползи сюда, папаша, – услышал Коломенцев хриплый голос Валька.

Мукомол попытался переместиться влево, но пуля ударила в самый край пня, и кусочки коры брызнули в лицо мукомолу.

«Откуда стреляют? – соображал он. – Откуда-то со стороны леса; видать, с опушки. А этот деятель где? – вспомнил он про Олегова. – Наверное, тоже залег?»

– Перекатывайся, а то подстрелят, – зашептал где-то рядом Валек.

Мукомол глянул влево. До шалаша метра три, если поспешить, то вполне можно не попасть под пулю. Но он не так проворен, как Валек, к тому же ранен в голову. И все же попробуем. Коломенцев набрал побольше воздуху в легкие, как перед прыжком в воду, и, перекатываясь с боку на бок, словно бревно, неуклюже переместился к шалашу. Ударили сразу два выстрела. Одна пуля просвистела над головой, а другая вошла в песок совсем рядом с плечом. От кувырканий голова мукомола раскололась болью, но теперь он был в спасительной тени шалаша. Валек лежал рядом.

– Кто это, по-вашему? – хрипло дыша, спросил Коломенцев.

– Неужто не понял, папаша? Те, которые тебя грохнуть хотели. А кто еще может быть? Они, кагэбэшники. Ну, ничего, и мы не пальцем деланы. – Валек достал из-за брючного ремня пистолет с длиннющим дулом.

– Откуда? – поинтересовался Коломенцев.

– Не помнишь? Забрал на хате твоей у того, кто тебя грохнуть хотел.

– Почему он такой длинный?

– Это глушитель, чтоб, значит, убивать без проблем. Хлоп, и ты в дамках. Не пойму, зачем он тебя из этой штуки не грохнул. Может, хотел расспросить о чем, а, папаша? А этот, который от них шел, кто такой? Ах да! Вспомнил. Это же тот хмырь, у которого я бутылку позаимствовал. Он что, тоже из КГБ?

– Скорее сексот, – ответил Коломенцев.

– Интересное кино получается. А другой? Который нам руками махал?

– Это и есть старик-рыбак, которого мы ищем.

– Ну, просто-таки художественный фильм. Все в сборе. Их двое, а у нас пистолет только один. К тому же нам некуда бежать, берег совершенно открыт. За шалашом им нас не видно, но сколько тут можно просидеть. До темноты вряд ли удастся. Швырнут парочку гранат, и нам кранты. Как думаешь, есть у них гранаты?

– Это вряд ли.

– И я так думаю.

Раздался выстрел.

– Слушай, папаша, дело-то плохо. Пока мы с тобой прохлаждаемся, они нас окружат и перещелкают, как перепелов. Один стреляет, как бы отвлекая, другой подползает. Патронов, надо думать, у них хватает. Я в сторону, а ты сиди здесь.

Чуть левее шалаша берег образовывал песчаную складку, за которой

можно было укрыться. Валек передвинулся туда, и вовремя. Жуков на корточках крался к шалашу. Услышав движение, он наугад выстрелил и рухнул в траву.

– Косо, – прокомментировал Валек. – А вот ты, земляк, у меня на мушке.

Жуков вскочил и, бросая тело из стороны в сторону, словно танцуя, стал приближаться к Вальку.

Валек выстрелил, но промахнулся, и в этот момент правее, почти на самом берегу, выросла фигура Седова.

– Справа! – закричал Коломенцев.

Валек обернулся и дважды выстрелил. Седов охнул, выронил пистолет и рухнул на песок, но и Жуков времени не терял. Пользуясь тем, что напарник отвлек противника, он всадил две пули в Валька. Тот упал на колени, бессмысленно посмотрел на Коломенцева и рухнул лицом в песок.

– Ну все, старик, поднимайся! – приказал Жуков, приближаясь к Коломенцеву. Он поднял пистолет. – Наворотил ты делов, а зря…

Мукомол встал с земли и, не глядя на своего противника, отодвинулся к костру. Тетрадь с записями Пеликана он продолжал сжимать в руке.

– Ни шагу дальше, паразит! Шевельнешься, кончаю! Где бумаги?!

Коломенцев швырнул тетрадь в тлеющие уголья костра.

– Ах ты, гад! – пистолет поднялся на уровень глаз, и мукомол понял: настал последний час.

В это мгновение далеко в стороне раздался негромкий треск, словно стреляли из детского пугача. На лбу Жукова вспыхнула крошечная красная звездочка, на мгновение лицо его выразило невероятное изумление, и майор рухнул, словно подкошенный. Потрясенный Коломенцев увидел, как из травы поднимается Чекмазов. Старик не спеша приблизился к шалашу и оглядел впечатляющую картину. На песке, совсем близко друг от друга, лежало три тела. У Седова шляпа слетела с головы и укатилась в воду. Теперь она мерно покачивалась на мелкой озерной волне, словно неведомое водоплавающее. Сам же Седов равнодушно упер незрячие глаза в небо. Жуков лежал ничком. Кровь медленно вытекала из его головы, черными кляксами застывая на светлом пиджаке.

В момент перестрелки Олегов лежал в траве, накрыв голову руками. Сколь долго все продолжалось, пять минут или час, он не представлял. Все это время он думал только о семье. Если его сейчас подстрелят, что будет с детьми? Выстрелы гремели один за другим. Краем сознания Егор уловил короткий вопль Седова и понял – дело движется к развязке. А он? Когда все кончится, что будет с ним? Он – нежелательный свидетель для кагэбэшников. Какая им разница, одним трупом меньше или больше. А если победят те, Коломенцев и второй, уж они точно не помилуют. Вспомнят и прошлые дела, и то, что привел убийц к шалашу.

Все его действия заслуживают пули, это он понимал. Вел себя как последняя гнилушка. Причина – страх за собственное благополучие. И вот теперь, когда все решилось с обычной для этой страны простотой – пуля – и точка, Олегов вдруг понял: поведи себя по-другому, не идя на поводу у собственного малодушия, все могло быть иначе. Не наведи он тогда этого рыжего на Коломенцева… Но поздно!

– Эй, вставай! – услышал он незнакомый голос. Олегов поднял голову.

Над ним стоял старик в просторном прорезиненном плаще. Где-то Егор его видел. Ах да! Это же тот самый рыбак, который рассказывал, как нужно ловить линей. И он среди действующих лиц. Или случайно оказался на этом месте?