Код розенкрейцеров

Атеев Алексей Григорьевич

Оба наших героя молча сели на свободные места и задумались, каждый о своем. Беседовать было особенно не о чем. У Коломенцева сильно болела разбитая голова, и мукомол то и дело морщился, едва сдерживая стон, а Валек равнодушно глазел по сторонам. Он особенно не задумывался над тем, что происходит. Раз сестра сказала – нужно уехать из города – значит, так и надо. В последнее время Валек вообще во всем полагался на Катю.

Поезд тронулся, народ как-то вдруг зашевелился; встрепенулся и Валек.

– А что, папаша,

жить-то мы где будем? Или как партизаны в лесу?

Коломенцев пожал плечами. В данный момент это его нисколько не волновало.

– Приткнемся где-нибудь, – сказал он равнодушно.

– Приткнемся-то приткнемся, – не отставал Валек, – ну а дальше что? Хаванина, правда, есть, – он легонько пнул стоящую у ног сумку, – сеструха собрала… Но вот бутылочку не положила, а ведь как было бы хорошо с устатку, так сказать. Вон, гляди, – он кивнул на подвыпивших мужчин, – как веселятся. И тебе не вредно. Враз полегчает.

– Не стоит, – односложно отозвался мукомол.

– Как пожелаете, а все-таки…

Они вновь замолчали. Коломенцев бессмысленно таращился в окно, Валек разглядывал пассажиров. Народ постепенно выходил, в вагоне стало просторнее. Внимание Валька привлек сидящий в углу вагона молодой человек явно научного вида. Он был в шляпе и круглых очках, однако, судя по безмятежно открытому рту, из которого свисала ниточка слюны, находился в приподнятом состоянии. Рядом со спящим стояла объемистая авоська, в которой поблескивало стекло бутылки. Мысль о том, что желательно бы выпить, не покидала Валька. Но где найдешь магазин? Когда они приедут в это чертово Забудкино? Ну, через час. К тому времени все уже будет закрыто, если там вообще имеется торговая точка. А у этого паренька в сетке явно пузырь. Может, позаимствовать?

Валек огляделся. Обстановка складывалась подходящая. Он встал, прошел через весь вагон в тамбур – покурить. Проходя мимо спящего, цепко вгляделся в его лицо. Гражданин в шляпе безмятежно похрапывал.

Валек для вида потоптался в тамбуре, потом снова вернулся в вагон, но не на свое место, а опустился рядом со спящим. Он легонько толкнул его плечом. Неизвестный даже не пошевелился.

Тогда Валек с нарочитой развязностью заговорил, обращаясь к пьяному:

– Ну, ты чего, Коля? Мы тебя ищем, ищем. А ты вот где уселся. Нехорошо, Коля, нехорошо. И пузырь зажал. Зачем ты его зажал, Коля?

Валек бесцеремонно залез в авоську неизвестного гражданина, достал оттуда бутылку коньяка и взвесил на ладони.

– Хорош! Такое добро закроить хотел. Ну да ладно. Отдыхай, Колек.

В сетке кроме продуктов лежал длинный тонкий бумажный пакет. Валек достал и его, обернул пакетом бутылку и вернулся на свое место. Коломенцев все так же равнодушно продолжал смотреть в окно.

– Вот, достал! – победоносно произнес Валек, протягивая бутылку мукомолу.

Коломенцев искоса взглянул

на коньяк.

– Интересно, где же?

– Купил у какого-то ханыги. В тамбуре.

– Чего же он сам ее не выпил?

– Говорит, не употребляю такую гадость, клопами, мол, пахнет. Ну дал я ему на беленькую, а эту забрал себе. Спер, наверное, где-то…

– А это что? – Коломенцев кивнул на пакет.

– Черт его знает. В него завернуто было.

Мукомол поднял пакет и повертел его в руках.

– «Передать Чекмазову в руки», – прочел он надпись на пакете. – Где ты это взял?

– Я же говорю, – окрысился Валек, – дали вместе с бутылкой. – Чего ты ко мне привязался, папаша!

– Кто дал?! – заорал Коломенцев на весь вагон.

– Ты офонарел?! – вытаращил на него глаза Валек. – Чего базлаешь? Или того, чердак поехал? Не кричи, сиди тихо. Вон, видишь, – мужик в углу, – произнес Валек вполголоса, – кемарит который. Вот у него я бутылку и взял. И бумажка это его.

Коломенцев всмотрелся, и челюсть его внезапно отвисла.

– Что с тобой, папаша?! – испугался Валек.

– Это он! – свистящим шепотом произнес Коломенцев.

– Да кто он? Скажи толком?

– Олегов.

– А это кто?

– Человек, который нашел бумаги Пеликана. С него все и началось.

– Этот алкаш?! – изумился Валек. – Ты же вроде говорил: мол, какой-то ученый.

– Он и есть. Сейчас я подойду, посмотрю на него повнимательнее.

– Да сиди ты! Чего на него смотреть. Может, у человека горе какое. Напился, видишь ты, с горя и с непривычки прикемарил.

– Горе?

– А то! Сам же удивился. Интеллигент, с чего бы ему жрать. А вот запил. И не без оснований.

– Причина его горя – я! – со значением произнес мукомол.

– Новое дело! С тобой, папаша, не соскучишься.

– Нет, уверяю вас!

– Ты так ты – я не возражаю.

– Но самое странное – этот пакет. Ведь он адресован именно тому человеку, которого нам приказала найти ваша сестра.

– Ты это серьезно? – Валек недоверчиво смотрел на Коломенцева.

– Я вас уверяю.

– Так давай посмотрим, что в пакете.

– Но это как будто неприлично.

– Чего тут неприличного. Он отдал мне бутылку, а вместе с ней и пакет…

– Да так ли это?

– Какая разница, – досадливо произнес Валек, схватил пакет и сорвал обертку. Из пакета выпала тетрадь. Коломенцев с неожиданной для его возраста прытью подхватил ее и нетерпеливо раскрыл. С минуту он лихорадочно переворачивал листы, впиваясь в текст близорукими глазами.

– Не может быть! – воскликнул он.

– Что ты, папаша, все голосишь, – разозлился Валек. – Не умеешь, что ли, тихо выражать свои чувства! Успокойся. А не то разбудишь горемыку-интеллигента. А по твоим словам, ему и так досталось. Чего ты там такое вычитал?