Кодекс калибра .45
Шрифт:
– А ты, герой, сразу поехал к девушке! Спаси меня! Спаси нас!
– Вы смотрите на меня с презрением. Что ж, может я его и заслужил. Но вы никогда не были в нашей шкуре! Никогда…
– Куда ты должен был привезти Наташу?
– Никуда. Она сама должна была все решать. Он только сказал адрес, куда она должна была приехать.
– Что она решила?!
– Я не все ей сказал. Не успел. Вы приехали. Но она… поняла.
– Поняла?! Это как понять?!
– Они были знакомы. С того самого момента, когда Старовский только появился в нашей общине. Сами понимаете, мимо такой красавицы, как Наташа, трудно пройти и не заметить. Вот и Серж положил на нее глаз. Он видный мужчина. Некоторое время они встречались, а потом
Его слова жгли меня, и он это знал. Это была его маленькая месть за все те унижения, которые он претерпел от меня. Я понимал это, но терпел. Он замолчал. Я не выдержал первый.
– Почему они расстались?!
– Я могу сказать, что только слышал от других людей! – теперь в его голосе чувствовался страх. – Говорили, что Старовский выпил и пришел к ней… но вовремя вмешался Алексей.
– Убью!
Это было не слово, это была ярость, которую я не смог сдержать в себе. Владимир резко отшатнулся от меня. Его откровенный страх несколько отрезвил меня.
– Между ними что-то было?!
– Откуда я могу знать?!
– Не крути, сука!
– Да не знаю я!
– Ладно! Когда и куда она должна приехать?!
– Сегодня. С семи до девяти часов вечера. В бар «На распутье». Он расположен на перекрестке сорок второй и пятьдесят седьмой улицами.
– Скажешь ему, что придет. Но если добавишь хоть одно лишнее слово… Хоть одно! Умирать будешь очень долго. Ты меня понял?
– Понял.
– Иди.
Некоторое время я бездумно смотрел ему вслед, пытаясь окончательно затушить огонь гнева, на котором горел Старовский. Наконец, взяв себя в руки, пошел к двери магазина.
– Дик, о чем ты так долго говорил с Володей?
– Уточняли, как лучше передать бандитам деньги.
Девушка бросила на меня встревоженный взгляд.
– Вы только об этом говорили?!
– Только об этом. Никуда я не полезу! Клянусь!
– Ты мне правду говоришь?!
– Правду!
– Дик, я просто не знаю, как выразить свою благодарность!
– Ничего не говори. Только, когда осмотришься в своей новой квартире, позвони мне.
– Зачем? Ты хочешь услышать мою благодарность по телефону?
– Нет. Просто завтра мы могли бы проехаться по магазинам и купить все, что тебе будет необходимо. Мебель, шторы, постельное белье… Короче, разные вещи.
– Дик, почему у меня временами возникает чувство, словно ты хочешь купить меня?
– По-моему, это довольно резко сказано. Мы любим друг друга, ведь так? Так почему я не могу о тебе заботиться?!
– Мне хорошо с тобой, Дик.
В семь вечера я вошел в помещение бара. Оно выглядело сравнительно неплохо для этого района. Решетчатые деревянные панели, закрывавшие стены до половины, тяжелые портьеры, приглушенный свет – все это могло поразить мое воображение в те времена, когда я работал в забегаловке Вацека. Кучка мелких торговцев у стойки обмывала какую-то удачную сделку. За ближайшим к двери столиком сидели две пары молодых людей. Парни, сбив шляпы на затылок, смахивали на начинающих сутенеров, а их подружки – на шлюх, благодаря своим подведенным бровям и ярко накрашенным губам. Впрочем, я мог и ошибаться. Их вид вполне мог быть лишь бездумным подражанием моде. Судя по беспорядочным взрывам смеха и пьяным выкрикам, компания была уже прилично на взводе. Бармен, стоявший за стойкой с резной стенкой и медными поручнями на фасаде, сейчас лениво протирал ее тряпкой, изредка бросая недовольные взгляды в сторону веселящейся молодежи. За другим столиком сидело трое молодых людей с развязными манерами и наглыми глазами. Эти что-то тихо обсуждали, бросая иногда вокруг себя настороженные взгляды.
«Торговцы наркотой или… Дьявол с ними! Мне вот эти нужны! – взгляд зацепил дальний столик, за которым сидело трое мужчин. Двое сидели ко мне спиной, а напротив них вольготно расположился крупный мужчина. Он сидел, раскинувшись, положив обе
«Похоже, он. Силен! Ничего не скажешь! И, – я был вынужден признать, – по-мужски красив. Настоящий самец! Что ж, пришло время поговорить».
Я подошел к стойке и попросил у бармена стакан лимонада. Мне нужно было время, чтобы подумать, как его отсюда выманить. Решение пришло после того, как бармен подал мне стакан и бросил через мое плечо очередной недовольный взгляд на веселящуюся компанию. Развернувшись к смеющейся молодежи, я резко бросил: – Эй, вы, заткнулись там!
В баре мгновенно наступила тишина, затем один из парней, сделав свирепое лицо, приподнялся над столиком и выкрикнул: – Ты сам уйдешь, или…!
Многозначительная пауза, на которую он рассчитывал, не произвела на меня ни малейшего впечатления.
– Малыш, советую тебе оказаться за дверью раньше, чем я допью стакан! – сказав это, я быстро развернулся к стойке и успел увидеть незаметный кивок бармена в мою сторону. Это был сигнал: разберитесь! Парень, тем временем, сделал попытку встать из-за столика, но так как не сильно рвался в бой, то усилий его подруги вполне хватило, чтобы того удержать. Я его понимал. Косая сажень в плечах и мои пудовые кулаки внушали уважение людям намного серьезнее, чем этот пьяный паренек. В наступившей тишине раздались тяжелые шаги. Ко мне приближался один из телохранителей Старовского. Грубое лицо «быка» было украшено двумя шрамами. Широкие плечи, накачанные мускулы, выпиравшие через материал пиджака должны были произвести на нормального человека впечатление головореза, от которого надо бежать и как можно быстрее. Только я сам не был обычным человеком и привык, чтобы меня боялись. Подойдя ко мне, он уже открыл рот, как мой кулак впечатался громиле в челюсть, и тот рухнул на пол. Словно в боевом азарте я ударил кулаком правой руки в ладонь левой и вызывающе крикнул: – Кто следующий?!
Второй телохранитель резко вскочил на ноги, но был остановлен властным голосом: – Я сам.
Эти два слова были сказаны негромко, но их услышали все, так как они прозвучали в полной тишине. Головы всех присутствующих тут же повернулись ко мне, изучая мою реакцию на эти слова. Я же продолжал гордо стоять, расправив плечи, всем своим видом изображая раззадоренного дебошира, упивающегося своей победой. Старовский поднялся, как бы невзначай повел плечами, показывая свою силу, потом сказал: – Хочешь нас убедить, что ты крепкий парень?!
– Ты будто не видел?! – задиристо спросил я его.
– Видел, – как бы миролюбиво согласился со мною главарь банды, подходя ко мне.
– Серж, не здесь! – предостерегающе воскликнул бармен.
– Не бойся, Сэм. Мы разберемся на улице, – и он обратился ко мне. – Пойдем, поговорим, здоровяк. Как мужчина с мужчиной, а?!
– Пойдем! – при этих словах я нагнул голову как можно ниже, чтобы спрятать довольную ухмылку.
Мы вышли в опустившиеся на землю сумерки. Неярко горели фонари. В их бледном свете идущие по улице люди казались неясными тенями, у которых появлялся объем и форма лишь тогда, когда они вступали в мутно-белый круг тусклого света, а затем снова растворялись в сумерках.
– Эй! Стой!
Продолжая играть роль задиристого гуляки, окриком остановил я идущего впереди меня Старовского. – Сбежать хочешь?!
– Ты что, парень! Ты же не здесь хочешь драться?! Пойдем за угол. Там есть хорошее местечко!
– Если так, Серж! Тогда отлично! Веди!
Мы вошли в проулок между зданиями. Старовский, идущий впереди меня, вдруг резко и неожиданно развернулся. В его руке был револьвер.
– Ты, сукин сын… – и резко замолк, не закончив фразы. Причину понять было нетрудно. Из-за его плеча выглядывали озорные глаза Отвертки, а это означало, что в позвоночник бывшему пехотному капитану давит ствол тяжелого револьвера.