Кодекс Крови. Книга ХVI
Шрифт:
— Неожиданно… — пробормотал я. — Вот вам и тройняшки…
— У них погодки были дети, то ли четверо, то ли пятеро, — просветила меня бывшая маркиза дю Варан-Барбарисьен. — Магически одарённые тройняшки — незаурядное событие в стране, но увы ничего подобного у д’Эстутвилей я не помню.
— Хм… — задумчиво пробормотал я, поддерживая легенду, — может и правда ошибся. Ну хоть герб у них был с синим львом?
— А вот герб и правда был с синим львом на щите с бело-красными полосами, — неуверенно ответила шпионка. — Но чтобы
— И я говорю, что редчайшая редкость в наши дни. Потому думал, что и расщедрились гости на подарки. Вон, Золотой лев с синей короной и вовсе подарки грузовиками дарил. Поэтому и нужно мне как-то выделиться, чтоб не потеряться в общей массе.
— Золотой лев? — удивленно переспросила Луиза-Антуанетта. — У Талейрана в дождь воды не допросишься, вот в это уж точно не поверю! Хотя… д’Эстутвили ему дальней роднёй приходились, и вроде бы он лично хлопотал, чтобы род не прервался. Мердо! — выругалась шпионка. — А ведь я сходу могу ещё домов пятьдесят перечислить, у кого золотые львы на гербе используются. Так что…
— Как с таким количеством родов под покровительством Золотого Льва у вас к власти пришёл Гиббон? — не сдержал я удивления, слегка отклоняясь от темы.
— А как у вас к власти пришли Кречеты, а не Тигровы, например? — вопросом на вопрос ответила она. — К власти приходят либо беспринципные, либо способные, либо удобные. В идеале сочетаются хотя бы два из трёх качеств. Ну да не мне вам уроки политологии устраивать. Похоже, я с этой командировкой и сама слегка отстала от жизни в родной стране. Может, и д’Эстутвили вышли из немилости. Мало ли кого и где прятали, пока Гиббон укорачивая список поклонников монархии. Купи барышням драгоценности и не мучайся. Лучшие друзья девушек…
— Это бриллианты, — закончил я мысль за француженкой.
— Вот именно. В «ВР» сделайте заказ. Это ваш новый ювелирный дом. Они будут в восторге. Там только эксклюзив, а это ценит любая женщина!
— Спасибо, маркиза! — поблагодарил я, мысленно прикидывая, что будить Зуброва всё же придётся.
— Не маркиза, граф, — тяжело вздохнула шпионка, — а гражданка Французской Республики!
— Если захотите сменить подданство, я вам уже говорил… — напомнил я предложение об обеспечении безопасности для её дочки.
— Клятвы увы не претерпят смены, — ответила она, и после я услышал приглушённые возгласы: — Бегу, Ваше Императорское Высочество! Я вся ваша!
На этом Луиза-Антуанетта отключалась, чего нельзя было сказать о моём мобилете. Он тут же издал трель звонка. Стоило ответить, как я услышал голос Тигрова, который практически рычал в трубку:
— Эти с-суки нас обманули! Они расплатились не золотом!
Уже даже без адресного уточнения это было более чем неожиданное начало разговора.
— Кто они?
— Бароны сахарные! Если бы им не оторвали головы, я бы сделал это сам! — рычал Аристарх.
— Всё чудесатей и чудесатей! У нас что
— Именно! — лютовал Тигров. — При инкассации обнаружили подмену.
— Свои не могли смухлевать?
— Н-не знаю, — запнулся банкир, — при приёмке был маг земли, который и подтвердил подлинность вносимых монет. Без этого никак.
— А монеты какой страны были? — на всякий случай уточнил я, пытаясь отыскать зацепки.
— Да там чего только не было, будто со всех концов насобирали. И флорины, и скудо, и лиры… Местные монеты.
— А что с грузовиками?
— Вспомнили их. На них ленты были и гербы. Со свадьбы прямиком они приехали. Бароны расплатились приданным своих невесток из рода д’Эстутвилей.
— И ведь никого же из них не смутило, что за молодых, красивых девок не просто так дают приданное такого размера, — размышлял я вслух. — Нам кровь из носу нужны невесты… Кажется мне, они смогут пролить свет на всё происходящее.
А дальше новости повалили сплошным потоком. И первой сорокой, принёсшей вести стала Ольга:
«У меня для нас плохие новости. Девиц д’Эстутвиль не существовало в природе, — принялась она коротко вводить меня в курс полученной информации. — У последних живых представителей этого семейства было три сына и две дочери. Почти весь род казнён во времена революции, остался в живых лишь один сын Марсель, и тот живёт под домашним арестом в родовом особняке в Париже».
«Это всё тебе рассказал хранитель архива?» — удивился я. Уж он точно не должен был быть в курсе последних парижских раскладов.
«Не-е-ет! Это нам сообщил его коллега из Франции, досрочно отправленный на почётную пенсию в связи с упразднением аристократического сословия в республике и, как следствие, отсутствием необходимости содержать Геральдическую службу»
«Прелестно! Девиц не существовало, золото в их приданном оказалось ненастоящее, но кто и за что тогда на нас покушался?».
«А вот это самый интересный вопрос. Если дословно разобрать слова провидицы Борромео, то роднёй д’Эстутвилей с соответствующим гербом являлись Талейраны, которые позже стали называться де Талейран-Перигоры. Но если кто-то использовал фамилию почти уничтоженного рода как прикрытие, то нас с Борромео кто-то мастерски пытается стравить с французами».
«Или сами французы задолжали столько, что решились уничтожить акционеров банка. Правда, в таком случае их родовые артефакты в залоге так и остались бы в наших закромах».
«Нужны девицы. Без них собрать воедино этот пазл будет сложно», — признала очевидное Ольга.
Мне же пришла на ум ещё одна идея.
«Поинтересуйся у хранителей, кто из родов имел способность к трансмутации или преобразованию веществ, — задумался я и после добавил, — возможно ещё и к овеществлению иллюзий. У нас золото перестало быть таковым».